Главная страница.

ЛЮБОВЬ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

АНТОН БОРИСОВИЧ, семьянин
ГАЛИНА, любовь
РИТА, жена
ПОЛИСАДОВ, председатель ЖСК
РАБОЧИЕ ФИРМЫ ПО ПЕРЕВОЗКЕ МЕБЕЛИ

Антон Борисович растерянно стоит посредине комнаты в ночной пижаме и тапочках с телефонной трубкой в руках. Наконец кладет трубку на рычаг. Оглядывается. Идет к постели, наспех заправляет ее. Переставляет на журнальном столике бутылку шампанского и вазу с фруктами. Вынимает из серванта и ставит на столик два бокала. Раскрывает окно. Осматривает комнату. Закрывает окно. Подумав, снова открывает окно. Садится в кресло.
Входит Галина. На мгновение останавливается и осматривает комнату. Потом кашляет.
Антон Борисович вздрагивает и вскакивает с кресла.
Пауза.

ГАЛИНА. Я звонила из автомата внизу. Очень неосмотрительно было давать мне ключи.
АНТОН. Я не ждал... Я не верил... Вернее, я ждал, но... Который час?
ГАЛИНА. Я опоздала на пятнадцать минут.
АНТОН. Конечно, конечно! На улице дождь. Воскресенье. Автобусы ходят безобразно.
ГАЛИНА. Я брала такси.
АНТОН. Я не подумал. Наверно, нужно расплатиться. Я сейчас найду деньги. Они здесь, в пиджаке. Сколько? Возьми!..
ГАЛИНА. Глупый. Не надо. Успокойся.
Я могу присесть?
АНТОН. Да! Вот кресло, бокалы, шампанское, фрукты. Хочешь, я приготовлю кофе?
ГАЛИНА. Я не пью кофе. У меня больное сердце. Сядь.

Антон Борисович садится. Пауза.

АНТОН. У меня есть музыка. Не очень современная. Пластинки. Правда, проигрыватель барахлит. Хрипит.
ГАЛИНА. Открой шампанское.
АНТОН. Господи, я совсем забыл об этом! Растяпа! (Пытается открыть шампанское)
ГАЛИНА. Не облей мое новое платье. Впрочем, как получится. Все равно.
АНТОН. Я осторожно, аккуратно. (Наконец открывает шампанское и разливает в бокалы)

Галина делает глоток. Антон Борисович тоже отпивает.
Галина смеется.

ГАЛИНА. Как неловко пить шампанское в чужой квартире. С чужим мужчиной. Так и мерещится, что сейчас откроется дверь и войдет твоя жена. Ничего не говори!
Можно я уберу с серванта ее портрет? И затворю окно? (Она убирает портрет, закрывает окно; подходит к кровати и ложится на нее) Ты когда-нибудь раньше изменял ей?
АНТОН. Глупый вопрос. Какое это имеет к нам отношение?..
ГАЛИНА. И все-таки?
АНТОН. Не знаю. Не помню. Нет.
Иди сюда, давай пить шампанское.
ГАЛИНА. Где она?
АНТОН. Уехала с детьми на дачу.
ГАЛИНА. Это далеко?
АНТОН. Да. Почти два часа на электричке. Потом пешком. Домик в деревне.
ГАЛИНА. Я еще месяц назад поняла, что так будет.
АНТОН. Что будет?
ГАЛИНА. Что ты меня любишь.
АНТОН. Неужели было так заметно?
ГАЛИНА. Да. Страшно заметно. Особенно, когда вокруг вся эта мерзость, сальные взгляды, разговоры, бессмысленная суета. Ты светился, как будто тебе в сердце вкрутили лампочку в тысячу вольт. Или ватт.
Я просто с ума сходила от блаженства, когда ты смотрел на меня. Мне завидуют все бабы в нашем отделе.
АНТОН. Они знают?
ГАЛИНА. Все знают.
АНТОН. Со мной никогда такого не было. Наверное, со мной случилось что-то ужасное.
ГАЛИНА. Еще не случилось. Мы только выпили по глотку шампанского.
Ты можешь встать, взять плетку и преспокойно вышвырнуть меня за дверь.
АНТОН. Ты шутишь.
ГАЛИНА. Нет. Если ты не сделаешь этого сейчас, потом будет поздно. Я знаю. Чувствую, как кошка.
У меня были мужчины до тебя. Но никогда не было такого, как ты. Таких, как ты, для меня вообще в природе больше не существует. Единственный экземпляр. Раритет.
АНТОН. Пожалуй, я выпью весь бокал.
ГАЛИНА. Что ты во мне нашел? Я обычная баба.
АНТОН. Не говори так. Ты... Ты необыкновенная. Ты не знаешь, кто ты, какая ты. Я задыхаюсь, когда смотрю на тебя, слышу твой голос.
ГАЛИНА. Как вы живете?
АНТОН. Обычно. Ты же знаешь. День, ночь, работа, выходные. Отпуск на даче. Болезни детей. Телесериалы. Моя кандидатская на кухне.
Иногда мне страшно, как быстро летит время. Но потом все проходит. Спокойно подсчитал, что лучшие годы жизни прожиты. В прошлом веке людей в моем возрасте уже называли стариками.
Ты появилась внезапно.
ГАЛИНА. Случайно. Мой прежний начальник попал под машину, и меня перевели в ваш отдел.
АНТОН. Я знаю. Я все знаю о тебе. Мне кажется, я знаю каждую черточку твоего лица, каждую твою интонацию, хотя мы никогда не были вместе.
ГАЛИНА. Не надо, не подходи ко мне! Я еще не готова стать твоей любовницей. Мне доставляет удовольствие играть с тобой, болтать, чувствовать, как ее вещи ощериваются, готовые броситься на меня и разорвать в клочья. Эти картины, например.
АНТОН. Это мои картины. Я случайно купил их на улице у какого-то художника-пропойцы. Очень давно. Все говорят, они согревают дом, излучают тепло. Ты так не считаешь?
ГАЛИНА. Не знаю. Возможно потом мы с ними станем ближе. Как с тобой.
Я бы хотела, чтоб она была сейчас здесь. Если б я знала телефон, я позвонила бы ей. Заплатила ей за такси, за билет на электричку.
АНТОН. Я понимаю.
ГАЛИНА. Я чувствую себя здесь шлюхой. А я твоя любовь.
Может, ты просто хочешь развлечься? Разве твоя семейная жизнь так уж тяжела?
АНТОН. Нет. Скорее скучна. Главное зарабатывать деньги. И иногда ходить в церковь.
Последние годы я чувствую себя таким живым, словно со мной никогда ничего не происходило и никогда ничего уже не сможет произойти. Хоть человека зарежь, только будь добропорядочным семьянином, вовремя приноси зарплату, обсуждай семейный бюджет и корми детей.
...Когда-нибудь через много лет, старый и немощный, я расскажу жене о нас с тобой. Она будет долго дуться на меня, а потом все равно простит.
ГАЛИНА. Никогда. Этого не будет никогда. Поздно. Ты попал в омут.
АНТОН. (Смеется) И что теперь? Неужели ты проглотишь меня, как жадная хищная рыба?
ГАЛИНА. Хуже. Мы оба станем безумными. Мы больше не узнаем мир, в котором раньше жили. Мы будем проходить сквозь стены и сквозь людей, раня и убивая их и даже не замечая этого.
АНТОН. Ты говоришь странные вещи.
ГАЛИНА. Я говорю о любви. А любовь, как пожар. Сначала греет. Потом сжигает.
АНТОН. Я уже испугался. Может, вернемся назад?
ГАЛИНА. Попробуй. В конце концов, ты мужчина. Тебе решать, что с нами будет.
АНТОН. Хорошо. Пока, моя безумная, все пожирающая богиня, я предлагаю выпить еще по глотку шампанского.
ГАЛИНА. Хорошо. Подчиняюсь.
АНТОН. Расскажи мне о своих мужчинах.
ГАЛИНА. Я приведу их всех сюда. В эту комнату. Чтобы они видели, какое сокровище подарила мне судьба. Чтобы они теряли сознание от стыда и делали себе харакири один за другим, как кукольные болванчики в плохом театре. О, я припомню им все свои унижения! Все свои разрезанные вены и заплаканные ночи в подъездах.
Иди сюда, любимый! (Снимает платье) Любовь моя! Моя единственная любовь! Моя опоздавшая любовь! (Они целуются в постели)

Появляется жена Рита. На мгновение задерживается в дверях. Потом резко проходит в комнату.

РИТА. Извини, я забыла сандалики для Бориса. Ему там не в чем будет ходить. Вообще, мы решили ехать на машине. Я возьму ключи от машины. Еще я возьму деньги. Возможно, нам что-то захочется купить в дороге.
Здравствуйте, меня зовут Рита. Не вставайте. Я ненадолго. Ты не будешь возражать, если мы возьмем с собой еще и бабушку? Ей абсолютно нечего делать в городе. Она здесь скучает. Когда ты приедешь? Впрочем, это неважно. Ни о чем не беспокойся. Делай свои дела. Может, глоток шампанского? Нет. Не стоит. Я же за рулем. Вы очень красивы. Это не комплимент. Я хорошо разбираюсь в красоте. Где же сандалики? Ты не знаешь, где Борины сандалики? Извините, вы не видели детские сандалики? Нет? Хорошо. Придется заехать в магазин и купить ему новые сандалики. Все равно те уже почти порвались. Сколько может ребенок ходить в рванье? Это я могу ходить в рванье, а ребенок должен быть одет с иголочки. Как твоя работа? Ах да, я уже спрашивала. Извини. Дети сидят в машине. Я велела им сразу идти в гараж и забираться в машину. У нас хорошие дети. Очень умные и понятливые дети.
Предложи даме кофе. Ты предлагал даме кофе? Он прекрасно готовит кофе. Это единственное, что он умеет делать. Хорошо, не буду вам мешать. У машины отказывают тормоза. Займись ее ремонтом. Когда ты найдешь время на ремонт? Может быть, в выходные? До свиданья. Желаю вам приятно провести время. Говорят, в ближайшие дни ожидается похолодание и дожди. Когда дожди, в деревне скучно и сыро. И одиноко. К старости больше всего боишься одиночества. Почему-то не смерти, а именно одиночества. Пришли телеграмму, когда приедешь. Я встречу тебя с машиной на вокзале.
(Она уходит)

ГАЛИНА. Великолепно. Теперь, надеюсь, нам больше никто не будет мешать. Только запри все-таки дверь на щеколду.

Антон понуро идет и запирает дверь на щеколду.

ГАЛИНА. Душно. Гадко. Я открою окно.

Галина открывает окно. В комнату с пожарной лестницы вваливается председатель ЖСК Полисадов.

ПОЛИСАДОВ. Антон Борисович, как хорошо, что я вас застал. У вас уже два месяца не плачено за электричество и лифт. Не могу же я индивидуально ходить за каждым жильцом. У меня своя семья, дети, жена-истеричка. Тем более вы человек не бедный. На шампанское хватает.
АНТОН. Я заплачу, я немедленно заплачу.
ПОЛИСАДОВ. (С любопытством глядя на Галину) А вы не из нашего ЖСКа.
ГАЛИНА. Нет.
ПОЛИСАДОВ. Паспорт покажите? Прописку?
ГАЛИНА. С какой стати?
ПОЛИСАДОВ. Я, конечно, извиняюсь. Антон Борисович почти профессор. Но... террористы. Бдительность. Государственное мышление.
ГАЛИНА. Подите вон!
ПОЛИСАДОВ. В таком случае прошу следовать со мной в ближайшее отделение милиции.

Полисадов с неожиданной силой ловко берет Галину на руки и прямо в неглиже уносит ее из квартиры Антона Борисовича.
Антон Борисович растерянно садится в кресло, наливает себе шампанского и залпом выпивает.
В раскрытую дверь входят грузчики и начинают выносить мебель.

АНТОН. Что вы делаете? С какой стати? По какому праву?
ПЕРВЫЙ ГРУЗЧИК. Маргарита Петровна Сырохлебова съезжает с этой квартиры и забирает свою мебель.
АНТОН. Я не знаю никакой Маргариты Петровны Сырохлебовой.
ВТОРОЙ ГРУЗЧИК. Вы Сырохлебов?
АНТОН. Сырохлебов.
... Маргарита... Рита... Почему?
ВТОРОЙ ГРУЗЧИК. (Вынося кресло) "Прощай, дорогой. Одиночество легче унижения. Дети останутся со мной".
ПЕРВЫЙ ГРУЗЧИК. (Забирая журнальный столик) "...Я любила тебя. Я буду любить тебя всегда. Но я не хочу тебя больше видеть".
ВТОРОЙ ГРУЗЧИК. Приписано. "Заплати этим добрым людям хорошие чаевые. Они все тебе объяснят".

Грузчики ждут чаевых. Антон Борисович растерянно отдает им деньги. Грузчики идут к выходу.

ПЕРВЫЙ ГРУЗЧИК. ( В дверях) Это была любовь.

Занавес