ПРОЩАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ или ДВЕ ПРАВДЫ НИКОЛАЯ ГОГОЛЯ

КОМПОЗИЦИЯ ПО ПРОИЗВЕДЕНИЯМ И ПИСЬМАМ Н.В.ГОГОЛЯ

ВИКТОР ЛЯПИН

"ПРОЩАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ"
(ДВЕ ПРАВДЫ НИКОЛАЯ ГОГОЛЯ)

Композиция по произведениям и письмам Николая Васильевича Гоголя

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ГОГОЛЬ
ГУБЕРНАТОРША
МАНИЛОВ
НОЗДРЕВ
РАССКАЗЧИК ИЗ "МИРГОРОДА"
КОПЕЙКИН
БАШМАЧКИН

Комната Гоголя.

ГОГОЛЬ. Я тяжело болен; смерть уже близко. Чувствуя слабость сил моих, которая возвещает мне ежеминутно, что жизнь моя на волоске, и приготовляясь к отдаленному путешествию, необходимому душе моей, во время которого может все случиться, я захотел оставить при расставании что-нибудь от себя моим соотечественникам. Никогда еще доселе не питал такого сильного желания быть полезным.
Путешествие мое хотел бы я совершить как добрый христианин. И поэтому испрашиваю здесь прощения у всех моих соотечественников во всем, чем ни случилось мне оскорбить их. Знаю, что моими необдуманными и незрелыми сочинениями нанес я огорченье многим, а других даже вооружил против себя, вообще во многих произвел неудовольствие. В оправдание могу сказать только то, что намерение мое было доброе и что никого не хотел ни огорчать, ни вооружать против себя, но одно мое собственное неразумие, одна моя поспешность и торопливость были причиной тому, что сочинения мои предстали в таком несовершенном виде и почти всех привели в заблуждение насчет их настоящего смысла.
Вообще в обхождении моем с людьми всегда было много неприятно-отталкивающего. Отчасти это происходило от мелочного самолюбия, свойственного только таким из нас, которые из грязи пробрались в люди и считают себя вправе спесиво смотреть на других. Прошу прощения у моих читателей, если и в этой книге встретится что-нибудь неприятное и кого-нибудь из них оскорбляющее. Прошу их не питать против меня гнева сокровенного, но вместо того выставить благородно все недостатки, какие могут быть найдены в этой книге, - как недостатки писателя, так и недостатки человека: мое неразумие, недомыслие, самонадеянность, пустую уверенность в себе, словом, все, что бывает у всех людей, хотя они того и не видят, и что, вероятно, еще в большей мере находится во мне. Прошу всех в России помолиться обо мне. Я же у гроба господнего буду молиться о всех моих соотечественниках, не исключая из них ни одного.
Завещаю вообще никому не оплакивать меня. Грех себе возьмет на душу тот, кто станет почитать смерть мою какой-нибудь значительной или всеобщей утратой. Не унынью должны мы предаваться при всякой внезапной утрате, но оглянуться строго на самих себя, помышляя уже не о черноте других и не о черноте всего мира, но о своей собственной черноте. Страшна душевная чернота, и зачем это видится только тогда, когда неумолимая смерть уже стоит перед глазами! Соотечественники, я вас любил; любил тою любовью, которую не высказывают, которую мне дал бог, за которую благодарю его, как за лучшее благодеяние, потому что любовь эта была мне в радость и утешение среди наитягчайших моих страданий. Клянусь: я не сочинял и не выдумывал, выпелось само собою из души, которую воспитал сам бог испытаниями и горем, а звуки взялись из сокровенных сил нашей русской породы нам общей, по которой я близкий родственник вам всем. Монастырь наш - Россия.
Я бы не дерзнул заговорить о том, о чем услышат в "Прощальной повести", ибо не мне, худшему всех душою, страждущему тяжкими болезнями собственного несовершенства, произносить такие речи. Но меня побуждает к тому другая, важнейшая причина: соотечественники! страшно!.. Замирает от ужаса душа при одном только предслышании загробного величия и тех духовных высших творений бога, перед которыми пыль все величие его творений, здесь нами зримых и нас умиляющих. Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастания и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся...

Гоголь распахивает двери. Сноп ослепительного света. Бал в губернаторском доме. Его встречает губернаторша.

ГУБЕРНАТОРША. (Ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы) А, так вот как вы!.. Неужели овладели так вашим сердцем, что в нем нет более места для безжалостно позабытых вами?
ГОГОЛЬ. Итак, вы возвращаетесь вновь в ваш губернский город. Вы должны с новыми силами полюбить его, - он ваш, он вверен вам, он должен быть вашим родным. Вы напрасно начинаете думать вновь, что ваше присутствие относительно деятельности общественной в нем совершенно бесполезно, что общество испорчено в корне. Вы просто устали - вот и все. Деятельность губернаторше предстоит всюду, на каждом шагу. Она даже и тогда производит влияние, когда ничего не делает.
Вы первое лицо в городе, с вас будут перенимать все до последней безделушки, благодаря обезьянству моды и вообще нашему русскому обезьянству. Гоните роскошь (покамест нет других дел), уже и это благородное дело. Не пропускайте ни одного собрания и бала, приезжайте именно затем, чтобы показаться в одном и том же платье; три, четыре, пять, шесть раз надевайте одно и то же платье. Хвалите на всех только то, что дешево и просто. Словом, гоните эту гадкую, скверную роскошь, эту язву России, источницу взяток, несправедливостей и мерзостей, какие у нас есть.
Друг мой вспомните вновь мои слова, в справедливости которых, говорите, что сами убедились: глядеть на весь город, как лекарь глядит на лазарет. Глядите же так, но прибавьте к этому еще кое-что, а именно: уверьте самую себя, что больные, находящиеся в лазарете, суть ваши родные и близкие к сердцу вашему люди, тогда все пред вами изменится: вы с людьми примиритесь и будете враждовать только с их болезнями. Кто вам сказал, что болезни эти неизлечимы?
Вот кое-что вперед, и то не для вас, а для вашего супруга: попросите его прежде всего обратить внимание на то, чтобы советники губернского правления были честные люди. Это главное. Как только будут честны советники, тот же час будут честны капитан-исправники, заседатели, словом - все станет честно.
Один мой хороший знакомый, бывши губернатором в двух совершенно противуположных губерниях, исполнил это дело получше многих. У него все двигалось быстро и ходко; и когда, изумляясь, спрашивали у него: "Отчего это?" - он отвечал: "Все от чиновников, попались хорошие чиновники, которые не дают ничего мне делать самому"; и когда дело шло о предоставлении к наградам, он всегда выводил вперед своих чиновников, приписывая все им, а себе ничего. Вот его главное достоинство, не говоря уже об умении выбрать самих чиновников. Не мудрено, что у него чиновники рвались изо всех сил, и один записался до того, что нажил чахотку и умер, как ни старались оттащить его от дела. Чего не сделает русский человек, если станет таким образом поступать с ним начальник!
ГУБЕРНАТОРША. Вы не знаете еще моей дочери? Институтка, только что выпущена.

Раскланиваются с дочерью.

ГОГОЛЬ. Не пугайтесь мерзостей и особенно не отвращайтесь от тех людей, которые вам кажутся почему-либо мерзки. Уверяю вас, что придет время, когда многие у нас на Руси из чистеньких горько заплачут, закрыв руками лицо свое, именно оттого, что считали себя слишком чистыми. Для меня мерзости не в диковинку: я сам довольно мерзок. Поверьте, что наилучший образ действий в нынешнее время - не вооружаться жестоко и жарко противу взяточников и дурных людей и не преследовать их, но стараться вместо того выставлять на вид всякую честную черту, дружески, в виду всех, пожимать руку прямого, честного человека. Поверьте, что как только будет узнано во всей губернии, что губернатор поступает действительно так, - все дворянство уже будет на его стороне. В дворянстве нашем есть удивительная черта, которая меня всегда изумляла, это - чувство благородства, - не того благородства, которым заражено дворянство других земель, то есть не благородства рождения или происхождения и не европейского вопроса чести, но настоящего, нравственного благородства. Даже в таких губерниях и таких местах, где, если разобрать порознь иного дворянина, выйдет просто дрянь, а вызови только на какой-нибудь действительно благородный подвиг - все вдруг поднимется точно каким-то электричеством, и люди, которые делают пакости, сделают вдруг благороднейшее дело.

Перед ними неизвестно откуда возникает Манилов.

МАНИЛОВ. Случай мне доставил счастие, можно сказать образцовое, говорить с вами и наслаждаться приятным вашим разговором. Насилу вы таки нас вспомнили! Удостоили нас своим посещением. Уж такое, право, доставили наслаждение... майский день... именины сердца...
Как вам показался наш город? А как вы нашли нашего губернатора? Не правда ли, что препочтеннейший и прелюбезнейший человек? Как он может этак, знаете, принять всякого, наблюсти деликатность в своих поступках. (Зажмуривает глаза, как кот, у которого слегка пощекотали за ушами пальцем) А вице-губернатор, не правда ли, какой милый человек? А как вам показался полицеймейстер? Не правда ли, что очень приятный человек?
Одичаешь, знаете, если будешь все время жить взаперти. Конечно, другое дело, если бы соседство было хорошее, если бы, например, такой человек, с которым в некотором роде можно было поговорить о любезности, о хорошем обращении, следить какую-нибудь этакую науку, чтобы этак расшевелило душу, дало бы, так сказать, парение этакое... (Ковыряет пальцем в воздухе) Тогда, конечно, деревня и уединение имели бы очень много приятностей. Но решительно нет никого... Вот только иногда почитаешь "Сын отечества"... Нет друга, с которым бы можно поделиться...
ГОГОЛЬ. Главное то, что ты уже приехал в деревню и положил непременно быть помещиком; прочее все придет само собою. Возьмись за дело помещика, как следует за него взяться в настоящем и законном смысле. Собери прежде всего мужиков и объясни им, что такое ты и что такое они. Мужик это поймет, ему не нужно много слов. Объяви им всю правду: что душа человека дороже всего на свете и что прежде всего ты будешь глядеть за тем, чтобы не погубил из них кто-нибудь своей души и не предал бы ее на вечную муку.
Собери силу влияния а с нею ответственность на головы примерных хозяев и лучших мужиков. Растолкуй им ясно, что они не затем, чтобы только самим хорошо жить, но чтобы и других учить хорошему житию, что пьяница не может учить пьяницу и что это их долг. Негодяям же и пьяницам повели, чтобы они оказывали им такое же уважение, как бы старосте, приказчику, попу или даже самому тебе; чтобы, еще завидевши издали примерного мужика и хозяина, летели бы шапки с головы у всех мужиков и всё бы ему давало дорогу; а который посмел бы оказать ему какое-нибудь неуважение или не послушаться умных слов его, то распеки тут же при всех; скажи ему: "Ах ты, невымытое рыло! Сам весь зажил в саже, так что и глаз не видать, да еще не хочешь оказать и чести честному! Поклонись же ему в ноги и попроси, чтобы навел тебя на разум; не наведет на разум - собакой пропадешь". А примерных мужиков, призвавши к себе и, если они старики, то посадивши перед собою, потолкуй с ними о том, что они могут наставлять и учить добру других, исполняя таким образом именно то, что повелел нам бог. Так поступи только в течение одного года, и увидишь сам, как все пойдет на лад; даже и хозяйство от этого сделается лучше. О главном только позаботься, прочее все приползет само собою. Христос недаром сказал: "Сия вся всем приложится". В крестьянском быту эта истина еще видней, чем в нашем; у них богатый хозяин и хороший человек - синонимы. И в которую деревню заглянула только христианская жизнь, там мужики лопатами гребут серебро.
Припомни отношения прежних помещиков-хозяинов к своим мужикам: будь патриархом, сам начинателем всего и передовым во всех делах.
Мужика не бей. Но умей пронять его хорошенько словом; ты же на меткие слова мастер.
Поработай усердно только год, а там дело уже само собой пойдет работаться так, что не нужно будет тебе и рук прилагать. Разбогатеешь ты как Крез, в противность тем подслеповатым людям, которые думают, будто выгоды помещика идут врознь с выгодами мужиков.
От души произнесено это обращение к России: "В тебе ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться ему?". Оно было сказано не для картины или похвальбы: я это чувствовал; я это чувствую и теперь. В России теперь на каждом шагу можно сделаться богатырем.

ПРОДОЛЖЕНИЕ