"ПРАЗДНИК ДЕВЯТОГО ДНЯ ЧИНОВНИКА НИКОЛАЯ"

КОМЕДИЯ

ВИКТОР ЛЯПИН

ПРАЗДНИК ДЕВЯТОГО ДНЯ ЧИНОВНИКА НИКОЛАЯ
(КОМЕДИЯ ИЗ СОВРЕМЕННОЙ ЖИЗНИ)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
ГОРЮХИН Николай Михайлович, мэр районного центра Н., 50 лет
ГОРЮХИНА Наталья Павловна, его жена, 40 лет
ГОРЮХИН Андрей, их сын, 20 лет
ШАМИН Александр Павлович, личный секретарь Горюхина, 30 лет
МАКАРЫЧ (Кокурин Иван Макарович), деревенский житель, 60 лет
ШАЛЯПИН Николай, деревенский житель, 40-45 лет
ШАЛЯПИНА Катерина, его жена, 40 лет
ПОРТНОВ Николай Васильевич, участковый милиционер, 35 лет
РАСТОРГУЕВ Антон Иванович, очень высокий чиновник из области, тесть Горюхина
ВИЦЕ-МЭР, Матвей Потапович, 60 лет
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ, Семен Парфенович, 60 лет
МАТЬ ШАЛЯПИНА, за 70 лет
ДВА АНГЕЛА

Действие происходит летом в деревне, население которой сильно обеднело в связи с рыночной экономикой. У мэра города Н. Николая Михайловича Горюхина здесь летний загородный дом - шикарный особняк, построенный для него за последние две недели.
Николай Михайлович Горюхин при странных обстоятельствах уснул летаргическим сном, деревенским фельдшером был принят за мертвого и чрезвычайно быстро (при активном участии своего личного секретаря) похоронен на деревенском кладбище.
А дальше...

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

Вечер. Деревенский проулок. Перед забором у ворот - скамья. За забором - великолепный особняк писателя Горюхина.

- Сволочи!..
- Караул!..
- Нечистый!.. Господи, матерь - святая богородица!..
- Убью!.. Убью!.. Жлобы!.. Сволочи!..
- Окстись!..
- Портнов!.. Портнов!.. Милиция!.. Портнов!..

Мимо дома с лопатами и веревкой бегут, в ужасе оглядываясь, Макарыч и Шаляпин. За ними с лопатой гонится остервенелый, ободранный, окровавленный и измученный, в одних трусах и майке, Николай Михайлович Горюхин.

ГОРЮХИН. Убью!.. Убью!.. Сволочи!..

Он убегает вслед за ними. На освещенном балконе появляется жена Горюхина - Наталья Павловна. С ней Шамин. Они целуются.

ШАМИН. О мертвых, как говорится, либо хорошо, либо ничего. Ну и пусть земля ему будет пухом. Он теперь не мешает нашей любви.

Шамин обнимает Наталью Павловну. К скамье за забором, как привидение, подходит Горюхин.

НАТАЛЬЯ. Саша, это, наверное, нехорошо. Мы могли бы немного подождать.
ШАМИН. Почему? Я не вижу здесь ничего дурного. Разве честнее было скрывать наши чувства, таиться и обманывать?.. Он умер. Его больше нет.

Обнимает ее.

НАТАЛЬЯ. Мне было бы так одиноко без тебя. (Трель соловья)
...Это, кажется, соловей?..

Шамин подходит к перилам. Горюхин поднимается со скамьи. Наталья Павловна замечает его.

НАТАЛЬЯ. ( В ужасе) Кто???.. Кто это???.. ( Теряет сознание)

Шамин подхватывает Наталью Павловну, тоже видит Горюхина и уносит ее с балкона.

ГОРЮХИН. Что?.. Что это?.. (Хватается за сердце и садится на скамью) ...Мужики!.. Где я?.. Кто я?..

Появляются два ангела - один с белыми, другой с черными крыльями. Они висят в воздухе над Горюхиным.

ГОРЮХИН. Где я?.. Кто я?..
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. Вы - Николай Михайлович Горюхин, мэр города Н.
Или бывший мэр?.. Бог его знает, как и сказать-то!.. Теперь не разберешь!..
ВТОРОЙ АНГЕЛ. Вы у себя дома. Шикарный особняк, отстроенный к вашему дню рождения за две недели всем районом. Восьмой по счету за последние два года... И зачем вам столько?..
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. Вы имели неосторожность уснуть летаргическим сном...
ВТОРОЙ АНГЕЛ. ...как Гоголь... Или подсыпали чего?!..
Деревенским фельдшером были приняты за мертвого и...
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. ...и при решительном участии своего личного секретаря Александра Павловича Шамина быстро похоронены на деревенском кладбище.
ГОРЮХИН. Меня???.. Горюхина??? Мэра города???.. На деревенском кладбище???.. Да вы очумели?!..
ВТОРОЙ АНГЕЛ. Это ты, браток, очумел. Так быстро похоронили, что землей чуть забросали. А оградку - вообще с ничейной могилки перенесли. Срам!
ГОЛОС ПОРТНОВА. Кокурин!.. Шаляпин!..
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. Кокурин, Шаляпин - это деревенские жители... Решили разграбить ваше последнее пристанище...
ВТОРОЙ АНГЕЛ. ...поживиться шикарным, по их мнению, костюмом и вставными золотыми зубами.
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. Население этой деревни, видите ли, в последние годы сильно обеднело в связи с вашей рыночной экономикой.
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. Птицефабрика, на которой работает большинство местных жителей, разграблена.
ВТОРОЙ АНГЕЛ. Зарплата на ней мизерная. Народ живет воровством кур и яиц.
ГОРЮХИН. (Грустно) Воруют...
ПЕРВЫЙ АНГЕЛ. Ну. Так вот, во время вышибания зуба вы очнулись от летаргического сна и погнались за обидчиками по кладбищу.
ВТОРОЙ АНГЕЛ. Гнали вы их до самой деревни, где они с испугу побежали виниться к участковому Портнову - под защиту, так сказать, местной власти от нечистой силы. (Ангелы улетают)
ГОРЮХИН. (Рычит) ...А-а-а!..
ГОЛОС ПОРТНОВА. Макарыч!.. Шаляпин!..

Появляются Портнов, Макарыч и Шаляпин.

ШАЛЯПИН. (С опаской) Вот он, тут... Смотрите. вот он...
ГОРЮХИН. (Стонет) О-о-о...
ПОРТНОВ. Т-а-а-к... Горюхин?.. Николай Михайлович?..
ГОРЮХИН. (Стонет) Он самый...
ПОРТНОВ. Мы же вас, с позволения сказать, вчера... похоронили?..
ГОРЮХИН. Что?.. Что?.. Похоронили?.. Меня?! Горюхина?! Самого Горюхина?!.. Да кто позволил?!.. (Стонет, смотрит на Макарыча и Шаляпина) ...А они?
ПОРТНОВ. Они, выходит ...расхоронили.
ГОРЮХИН. Где же я был?.. Там?.. Да я вас!.. Засажу!!!
ПОРТНОВ. Т-а-а-к. Попрошу вас подвинуться на край. (Осторожно садится на другой край скамейки, вынимает блокнот и ручку)
Будем составлять, как говорится, протокол. Макарыч! Ты из вас двоих потолковей и к тому же ...(Смотрит на Макарыча) ...с признаками насилия на лице. Объясни, стало быть, следствию свои действия.
МАКАРЫЧ. (Нервно) Какие, Василич, действия? Шутканули немного, а ты - "действия"!
ПОРТНОВ. (Строго) Макарыч!
МАКАРЫЧ. Так, оно так и было. Спутались мы, когда еще хоронили его (Показывает на Горюхина) ...Николая Михалыча то есть.
Колька, шельмец! (Указывает на Шаляпина) "На пол-кило золота! На пол-кило золота!", "Что добру пропадать?".
ШАЛЯПИН. Я, выходит, крайний??? Да я только заикнулся - ты уж за лопатами побежал!.. Вспомни, как разговор-то шел!
ПОРТНОВ. Не встревай. Будет и тебе дано слово ...может быть. (Макарычу) Какое золото-то?
МАКАРЫЧ. Да зубы у него золотые!.. Все в автомобиле ездил-сверкал. Зачем они покойнику? (Горюхин вскакивает) ... Кто ж знал? Кто ж знал?
ПОРТНОВ. Дальше рассказывай.
МАКАРЫЧ. Ну вот, стало быть, сегодня и пошли мы, как стемнело. Взяли гвоздодер, лопаты, бутылку как положено. Идем... А у меня под ложечкой свербит, едрить меня в титьки! Хочешь, верь, хочешь, не верь - а вот чувствовал: ошибемся!.. Как, думаю, ошибиться можем? Могила свежая, меченая... А в нутрях - ну, ноет, подмывает...
ШАЛЯПИН. (Скептически) Не больно заметно было, как тебя подмывало.
МАКАРЫЧ. Оно во внешности не проявляется. Тебе не понять.
Так вот, идем... И уж перед самыми кладбищенскими воротами - кошка. Откуда шмыганула? Черная как смоль! Глазищи горят!
ШАЛЯПИН. Ночью они все черные.
МАКАРЫЧ. Черные-черные! Ты и тогда так говорил! А где ты эту примету раздобыл - по кошкиному следу водкой покропить? (Передразнивает) "Это, Старый, сто процентов!" А-а-а? Полбутылки хлестанул! Сопляк!
ПОРТНОВ. (Строго) Макарыч!
МАКАРЫЧ. Я и говорю. Пиши. Нашли могилку. Ветки сняли аккуратно, мы же не варвары. Помя-...-нули. Потом, когда уже вынимать стали, этот мытарь (Кивает на Шаляпина) опять со своей приметой учудил.
(С опаской глядя на Горюхина) "Помочиться, говорит, надо на гроб от покойника..." (Горюхин вскакивает с лопатой) Не могли, Михалыч, не могли!!! У меня со страху как отрезало!.. Так, без приметы, мы тебя и... вынули... (Робко) Скажи, Николай Михалыч, не мучай: ты живой или... мертвый?
ГОРЮХИН. (Взрывается) Мертвый! Покойник! Привидение! У-у-у!
...Да живой я, живее не бывает!.. Господи, закопать живого человека!..
МАКАРЫЧ. Фельдшер же проверял.
ГОРЮХИН. Где этот фельдшер? Я ему голову откручу!
ПОРТНОВ. Да. Не столица. Хромает медицина.
Что, Макарыч, дальше было?
МАКАРЫЧ. Ничего. Светопреставление. Шаляпину костюм приглянулся. Новый, импортный.
ГОРЮХИН. Итальянский материал. Спецпошив.
МАКАРЫЧ. Вот и я говорю: - Куда тебе, Коля, костюм? Ни рост, ни размер не твой. Оставь, говорю, может, Николаю Михалычу сгодится еще... куда пойти... на симпозиум там, на конференцию...
ШАЛЯПИН. (Саркастически) Старый! А ты случайно в Дом отдыха не предлагал покойника перенести?
МАКАРЫЧ. (Смиренно) Не кощунствуй, молокосос. Всем нам ответ держать. Ты своими молодыми глазами много чего не замечал, а я, ученый-переученый, сразу на протокол рассчитывал. Ты, Коля, со мной поласковей будь. Мы с тобой теперь банда.
ШАЛЯПИН. Типун тебе на язык! Что нам, Портнов, будет?
ПОРТНОВ. Зачинщику по всей строгости, сообщнику - поменьше.
МАКАРЫЧ. (Поспешно) Да, Шаляпин, заварил ты кашу.
ШАЛЯПИН. (Немея от такой наглости) Так... тык... ать...
ПОРТНОВ. Где улика-то?
МАКАРЫЧ. Какая улика?
ПОРТНОВ. Зуб-то где, спрашиваю?
МАКАРЫЧ. А! Так вот он у меня завалялся. (Вынимает из кармана зуб) ...Чтобы, так сказать, не потерять.

Портнов отдает зуб Горюхину.

ПОРТНОВ. Нате, Николай Михалыч, получайте ваш зуб и ступайте домой. Завтра вам будет представлен мой рапорт с перечнем мер наказания, примененных к подозреваемым.
ГОРЮХИН. (Берет зуб, делает несколько шагов к дому и останавливается) ...Постойте. А некуда мне идти, братцы... Какой-то сон кошмарный... Я было толкнулся - а моя Наташка с другим мужиком. Да даже не с мужиком - с секретаришкой моим. И не пускают!
Я словно умом трогаюсь. Видения, туман в голове. Словно так и бегу по кладбищу, через могилы перескакиваю... А?!..
Нет, я туда боюсь! Вы уж меня не бросайте! Мне бы водки сейчас... (Смотрит на зуб) Вот он, зуб. Зачем он мне? А, Макарыч?
МАКАРЫЧ. Зуб хороший, золотой. Старинной пробы. За него знаешь сколько... (Считает) За него много дадут.
ШАЛЯПИН. И ко мне пойдем! А?! Че сразу протокол-то?! Миром решим! Моей-то все равно нет.
МАКАРЫЧ. Не нашлась благоверная?
ШАЛЯПИН. (С досадой) А-а-а!..
ПОРТНОВ. Коли так, и я с вами. Боюсь, учудите чего-нибудь без меня.
ШАЛЯПИН. С тобой-то скорее учудим.
ПОРТНОВ. Ну, ты, Шаляпин.

Уходят. На балконе появляется Шамин, следом - Наталья Павловна. Шамин с телефонной трубкой.

ШАМИН. Алло, девушка! Примите заказ. Да, срочно. Да, Расторгуева Антона Ивановича.
Глухомань, чертова глухомань! Ни дорог, ни связи!
НАТАЛЬЯ. Этого не может быть!.. Это ошибка, страшная ошибка!..
Зачем ты звонишь отцу?!..
ШАМИН. Успокойся, дорогая, так надо. Все будет хорошо, все уладится. Это ошибка. Ты сама сказала, что это ошибка.
НАТАЛЬЯ. А если это действительно - он?
ШАМИН. Успокойся. Ложись спать. Прими таблетку. Тем хуже для него.

Затемнение.

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Квартира Шаляпина. Кухня. За столом сидят и пьют Горюхин, Портнов, Шаляпин и Макарыч. Вокруг них суетится мать Шаляпина.

ШАЛЯПИН. (Поет, роняя слезы)
Ей, единственной самой,
Письмецо свое шлю:
- Мама! Милая мама!
Как тебя я люблю!!!
МАТЬ. Кольша! Сынок! Ты бы отдохнул немного. Уж целый час поешь. Пошел бы, прилег. Завтра ведь на работу.
ШАЛЯПИН. (В ярости) Цыц!.. Ты что?!.. Ты что лезешь?!.. Такую песню испортила!.. (Бьет кулаком по столу) Уйди с глаз моих! Ну? Кому говорю?
МАТЬ. (Испуганно) Ухожу, ухожу, Колюша... Господи!.. (Уходит)
ШАЛЯПИН. (Поет еще душевнее)
- Мама! Милая мама!
Как тебя я люблю!!!
В С Е. (Хором подхватывают)
- Мама! Милая мама!
Как тебя я люблю!!!
ПОРТНОВ. Мужики! Вот я с вами сегодня пью, но только по делам службы. А завтра, может, вас посажу. Ты понимаешь, Макарыч?
МАКАРЫЧ. Вот за что я тебя и люблю, Портнов. Умный ты человек! Наш!
Я ведь тебя еще молокососом помню - как вы ко мне в баню девок затаскивали.
ШАЛЯПИН. Никогда бы не подумал, что вот так запросто буду сидеть и с мэром пить. Все-таки хорошая у нас власть, народная!..
ПОРТНОВ. Я пью потому, что Николая Михалыча оставить сегодня никак нельзя. Он сегодня чего хочешь натворить может. Ты понять это должен!.. Но - никаких у меня!
МАКАРЫЧ. Это само собой.
ШАЛЯПИН. Ты, Портнов, за что меня посадил в последний раз?
МАКАРЫЧ. Шаляпа!..
ШАЛЯПИН. Нет, пусть он скажет - за что меня посадил?
ПОРТНОВ. Это не я тебя, это народ тебя посадил.
ШАЛЯПИН. (Горюхину) Нет, я решил в ванной помыться. И что главное - трезвый абсолютно!.. Вот ты, мэр, скажи: разве я виноват, что петь люблю? Михалыч, ну петь захотелось, прямо сил нет.
ПОРТНОВ. В два часа ночи?
ШАЛЯПИН. В два часа ночи. Все певцы, к твоему сведению, ведут ночной образ жизни. Лежу в ванной - и... запел: (Поет)
-- Зачем он в наш колхоз приехал?
В С Е. (Подхватывают)
-- Зачем нарушил мой покой?
Зачем, зачем на белом свете
есть безответная любовь?
ПОРТНОВ. (Солирует)
-- На нем погоны золотые
и алый орден на груди.
Зачем, зачем я повстречала
его на жизненном пути?

Шаляпин все это время безуспешно пытается остановить дружный порыв пения, чтобы докончить свой рассказ. Это удается ему далеко не сразу.

ШАЛЯПИН. Так... так... Нет, ты послушай... Так... Так соседи милицию вызвали! Из ванной - в вытрезвитель. (Портнову) Ты скажи, за что?! Где такой закон, что в ванной петь нельзя?
ПОРТНОВ. Закон? Я - твой закон. Не нарывайся, Шаляпин. А то будешь сегодня давать бесплатный концерт в том же месте. Ты лучше скажи нам, где твоя жена?
ШАЛЯПИН. (Мрачно) А ты будто не знаешь?
ПОРТНОВ. Я-то знаю. Ты Николаю Михалычу расскажи.
ШАЛЯПИН. Исчезла в неизвестном направлении. Уже неделю, как нет. Всех родственников обзвонил. Как в воду канула! Во всероссийский розыск подал. Может, милиция найдет? (Смотрит на Портнова) Только... сомневаюсь я в них!..
ПОРТНОВ. А ты не сомневайся. Я с твоим делом позавчера в областном управлении был. Так там, как ее фоторобот делать начали, я от изумления аж язык прикусил!
МАКАРЫЧ. (Шаляпину) Да, Коля, ты уж лучше молчи. Прогресс ушел далеко от тебя.
Михалыч! Ты что такой мрачный? У тебя сегодня, считай, второй день рожденья!
ПОРТНОВ. Оставь его в покое. Не видишь: человек перебрал от избытка чувств. Не горюй, Михалыч! Вышибем мы завтра мозги твоему секретаришке! А, хочешь, прям щас пойдем?
ГОРЮХИН. Мужики!.. (Плачет) Неужели я там был???.. (Рыдает)
МАКАРЫЧ. Ты у нас, Петрович, как Гоголь...
ПОРТНОВ. Ты не ругайся тут у меня!
МАКАРЫЧ. Точно говорю. Я, когда сторожем в библиотеке работал, книгу читал. Гоголя, Николай Васильича, так же похоронили. Он заснул, а все решили, что умер. Через год раскопали, чтобы посмотреть, как он там - а он в гробу перевернутый лежит и все ногти в кровь о крышку разодраны. Выбраться старался, да не смог!..

Все машинально смотрят на ногти Горюхина.

ШАЛЯПИН. Ногти в порядке.
МАКАРЫЧ. Вовремя успели.
ГОРЮХИН. Был Николай Михайлович Горюхин, и не стало Николая Михайловича Горюхина. А, братцы? И мир не перевернулся - никаких тебе землетрясений, катастроф, цунами?!.. А ведь на цыпочках ходили, дохнуть боялись!.. Лежал себе Николай Петрович в земле, и вспомнили-то о нем только благодаря золотому зубу.
МАКАРЫЧ. У тебя хоть о зубах вспомнили. А остальные как?

Пауза. Задумываются.

ШАЛЯПИН. Почему всегда богатой сволочи привилегия? У меня тестяру хоронили. Так ни одного золотого зуба! Никому и в голову не пришло посмотреть, как он там?..
ПОРТНОВ. (Икает) Вы сейчас договоритесь, что пойдете все кладбище перекопаете.
ШАЛЯПИН. Слишком ты, Портнов, умный. А это плохо.
ГОРЮХИН. (Его наконец-то прорвало от выпитой водки) Не ругайтесь, мои дорогие, мои хо-ро-ши-е!.. Давайте лучше выпьем! Я хочу выпить за вас!.. За мой народ!.. Где бы я был сейчас? А? Царапал бы ногти о ту проклятую крышку гроба?.. Б-р-р-р!!! Лучше не думать!.. За вас, за моих благодетелей!.. (Его душат пьяные слезы) Бла-го-де-те-ли вы м-о-и!!! Бла-го-де-те-ли!!!..
ШАЛЯПИН. А ты, Портнов, - тюрьма, тюрьма!.. Людям, может, медаль давать надо.
ПОРТНОВ. Одно другому не мешает. Ну, будем!.. (Пьют)
МАКАРЫЧ. Хороший ты мужик, Николай Михалыч. Уходи-ка ты из этих мэров к едрене-фене!.. Иди к нам на птицефабрику, бригадиром будешь.
ГОРЮХИН. Оттуда, брат, не уходят. Оттуда с кровью выдирают, а выдрать не могут.
ШАЛЯПИН. Эх, Катерины нет, уж как бы она порадовалась! Такой праздник!
Если б вы знали, какая у меня жена! Где она теперь? Жива ли?.. Бывало, сядем на кухне вечерком, раздавим бутылочку... Она как запоет, как запоет... А я подтягиваю... И такой у нас дуэт!.. А ласковая до чего - случалось, обижу ее, Горюхин, а она только в ванной запрется, поплачет там, постирает и выходит, как ни в чем не бывало.
Помнишь, Макарыч, какую картошку она нам на ноябрьские готовила?

Макарыч согласно кивает, подперев щеку и нежно глядя вдаль.

ПОРТНОВ. Да что ты тут нам заливаешь?!.. А то мы твою Катерину не знаем, не щупали?!.. (Скалится)
ШАЛЯПИН. (Хватает табурет) Ах ты, фуражка милицейская!!! Дезертир политический!!! Да я тебя!.. Да ты!!!..
ГОРЮХИН. Благодетели!!!.. Ну, дайте только срок в себя придти! Дождутся эти голуби!!!..

Кто дерется, кто разнимает. Грохот посуды.
Затемнение.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.

Утро следующего дня. Гостиная особняка Горюхина. На диване спит Горюхин. В гостиной - Наталья Павловна и Шамин. Наталья Павловна подходит к спящему Горюхину и разглядывает его.

ШАМИН. Что?
НАТАЛЬЯ. Что?
ШАМИН. Что ты на него так смотришь? Думаешь, не дышит?
НАТАЛЬЯ. Как ты можешь говорить такие гадости!.. Господи! На душе кошки скребут!..
ШАМИН. Что уж теперь говорить, дорогая? Любовь все стерпит.
НАТАЛЬЯ. Да, уж лучше с тобой. Тебе хоть что-то от меня надо. Однако как все пошло и гадко.
ШАМИН. Обыкновенно.
НАТАЛЬЯ. Что ты собираешься с ним сделать?
ШАМИН. Ну, не закатывать же его в асфальт. Есть тысячи цивилизованных способов.
Ушлем его в какую-нибудь глушь, и пусть там строчит свои мемуары да разводит кур.
НАТАЛЬЯ. А если...
ШАМИН. Ну что ты? Это смешно.
НАТАЛЬЯ. Господи, словно и не живой вовсе. Спит как ребенок.
ШАМИН. А как ты его называла в постели?
НАТАЛЬЯ. Перестань!
ШАМИН. Какой-нибудь Роландик? Горюньчик?
НАТАЛЬЯ. Саша!

Горюхин открывает один глаз.

ГОРЮХИН. Кукусеночек!!!..
НАТАЛЬЯ. (В испуге) А-а-а-а!!!..
ШАМИН. Вот мы и проснулись. С добрым утром.
ГОРЮХИН. Боже, голова раскалывается. Я не помню, как я здесь оказался.
ШАМИН. Заявились в четыре утра вдребезги пьяный вместе со своими новыми друзьями.
ГОРЮХИН. Последнее, что я помню - как пили шампанское из фуражки этого милиционера за каких-то цыган.
Наташенька! Наташульчик! Натусик! Как бы организовать чаю в... в постель?
НАТАЛЬЯ. Да-да.
ШАМИН. Наташа!.. Да, хорошо. Сделай нам чаю!
ГОРЮХИН. Желательно с коньячком!
ШАМИН. Конечно. (Наталья Павловна уходит)
ГОРЮХИН. Ух, как побежала! Я смотрю, у вас все "на мази"?
ШАМИН. Советую сменить тон. Разговор предстоит серьезный.
ГОРЮХИН. Так ли уж?.. А если я просто вышвырну тебя?
ШАМИН. Не обольщайтесь.
ГОРЮХИН. Забавно. (Входит Наталья Павловна с чаем) И как ты себе представляешь нашу будущую жизнь втроем?!
ШАМИН. Почему втроем?.. Уйдешь ты. И чем скорее, тем лучше.
ГОРЮХИН. Скажи, и давно у тебя с Наташ... с Натальей Павловной? (Наталья Павловна уходит за сахаром)
ШАМИН. Особых секретов здесь нет. Давно.
ГОРЮХИН. Забавно. А я был уверен, что с чем-чем, а с семьей-то у меня все в полном порядке... Много пил, ничего не видел...
ШАМИН. Много пили и слишком часто меняли любовниц.
ГОРЮХИН. Хорошая осведомленность.
Это нельзя назвать даже увлечениями. Скорее привычка, потребность в перемене лиц... "Воленс-неволенс", должность обязывала...
ШАМИН. Вот-вот. Антон Иваныч так и сказал: - Зарвался, спекся...
ГОРЮХИН. Что?
ШАМИН. Ничего. К слову.
ГОРЮХИН. ...Нет! Ну вот что мне интересно - как ты собираешься остаться здесь, если я жи-вой???!!! Жи-вой, ты понимаешь, жи-вой!!!..
ШАМИН. Живой? А кто это сказал?
Истинный Н.М.Горюхин, последний мэр нашего города, допустивший, кстати, по новейшим сведениям, немало ошибок и перегибов, благополучно покоится в земле. А ты - самозванец. Са-мо-зва-нец...
ГОРЮХИН. Да ты что???.. Офонарел??? Белены объелся???
Я - мэр!!! Меня в этом районе каждая собака знает. Да за такие слова я тебя под суд, без всякой амнистии!
ШАМИН. По суд?
ГОРЮХИН. Под суд!
ШАМИН. Без амнистии?
ГОРЮХИН. Ты что??? Издеваться??? Над Горюхиным издеваться???!!!

Входит Наталья Павловна.

НАТАЛЬЯ. ...Там твой... ваш... вице-мэр... Матвей Потапович...
ГОРЮХИН. Зови!!!
ШАМИН. (Спокойно) Зови, Наташа, зови.

Входит вице-мэр Матвей Потапович. В первый момент он не замечает Горюхина. В руках у него - огромный букет цветов, ворох коробок с подарками и конверт.

ВИЦЕ-МЭР. Александр Палыч, самые искренние, самые горячие поздравления нашему новому мэру, мой дорогой!!! Я всегда в вас верил! Примите скромные подарки от лица всей нашей администра-... (Замирает, видя Горюхина) ...стра-...
ШАМИН. Продолжайте, продолжайте.
ВИЦЕ-МЭР. (Перепуганно) ...министра-... мистра-...
ШАМИН. А в конверте что?
ВИЦЕ-МЭР. ...Д-д-д-еньги...
ШАМИН. Сколько?
ВИЦЕ-МЭР. ...М-м-ного...
ГОРЮХИН. Ах, ты, шкуролиз, богодуй казанский, крысятник поганый! Тюрьма по тебе плачет! Да я из тебя душу вытрясу!!!
ШАМИН. (Спокойно) Это, Матвей Потапович, привидение, актер.
ВИЦЕ-МЭР. ...А-а-а-а...
ГОРЮХИН. Актер???!!! Я тебе дам актер!!! (Вице-мэру) А ну, говори - кто я???
ВИЦЕ-МЭР. ...Документик покажите?..
ГОРЮХИН. Что?! Какой еще документик?!
ВИЦЕ-МЭР. Бумажечку... Приказик... Распоряженьице... Да хоть паспорт, наконец.
ШАМИН. Нет у него паспорта. И не будет никогда. Из больницы он сбежал. Душевнобольной. Кто Наполеоном себя представляет, кто Гагариным. А этот решил, что он наш незабвенный Николай Михайлович Горюхин, светлая ему память.
ВИЦЕ-МЭР. Господи, Александр Палыч, как вы меня напугали! Душа в пятки ушла! Я же покойников до смерти боюсь!
А сходство действительно есть. (Осматривает Горюхина, грозит ему пальцем) У, шельма!..
ГОРЮХИН. Да я - Горюхин!!!
ВИЦЕ-МЭР. Натурально!.. Точно актер!.. И ведь как убедительно!.. А вы, Александр Палыч, однако, шутник.
ШАМИН. Деньги в шкатулочку положите.
ВИЦЕ-МЭР. А он?
ШАМИН. Ничего, ничего. Он все равно псих. (Вице-мэр осторожно кладет деньги в шкатулку и пытается ретироваться) ...Куда же вы? Я вас не отпускал. Еще одно дельце есть.
Письмецо подпишите.
ВИЦЕ-МЭР. К-какое письмецо?
ШАМИН. А вот, на столе... Что душевнобольного признали...
Это так, знаете, формальность. На всякий случай. (Пауза) ...Не хотите?
ВИЦЕ-МЭР. Что вы?! Что вы?!.. "Паркер" куда-то запропастился... (Подписывает бумагу и, пятясь, уходит, в дверях сталкиваясь с начальником милиции Семеном Парфенычем)
ГОРЮХИН. (Начальнику милиции) Семен Парфеныч, кум! (Протягивает к нему руки)

Начальник милиции Семен Парфеныч проходит сквозь Горюхина, как сквозь пустое пространство.

НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. (Шамину) Я, Александр Палыч, распорядился - там на улице два сотрудника с наручниками и машина. Если что...
ШАМИН. Это успеется. Спасибо, Семен Парфеныч, спасибо.
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. А Портнова я уволю! Распустились, работнички, мать их! Протоколы, понимаешь! Могилы! Кладбища! Пьянки в рабочее время! По тридцать третьей у меня вылетит. Ни в один морг на работу не примут!
ШАМИН. Ну, зачем так строго?
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. Он у меня здесь, с собой.
ШАМИН. Вот это разумно. Давайте-ка его.
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. Портнов!!! Портнов!!!
ПОРТНОВ. (Входит. Хмуро) ...По вашему приказанию... Участковый Портнов... явился.
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. Как стоишь, скотина?! На "губу" захотел?! (Трясет протоколом перед носом у Портнова) Это что за филькина грамота?! С пьяных глаз сочинял?! Достоевский! Так я тебя быстро похмелю, мемуарист, мать твою!
ШАМИН. Как вас, Портнов, по имени-отчеству?
ПОРТНОВ. Николай Васильевич.
ШАМИН. Как же вы так, Николай Васильевич, вчера-то? А? Непозволительно при вашей должности. Государственный человек, и так... Ошиблись? Ну, скажите! Ошиблись?
ПОРТНОВ. Виноват... Не усмотрел... Позволил лишнего...
ШАМИН. Ну, ничего, бывает... Подойдите ближе.
(Показывает на Горюхина) Николай Васильевич! Вы знаете этого человека? (Кладет Портнову в руку деньги) Вот тут двести рублей, премия за безупречную службу.
ПОРТНОВ. Так ведь... Наверное...
ШАМИН. А не кажется ли вам, что настоящий Николай Михайлович был и ростом чуть пониже, да и глаза имел вроде бы потемнее? (Кладет Портнову в руку еще деньги) Это все премия.
ПОРТНОВ. (Мрачно) Тут ведь так сразу не определишь... Тут эта... она... экспертиза нужна...
ШАМИН. А вы-то сами? Вы-то как? Какого мнения? (Опять кладет Портнову в руку деньги) Ничего, ничего, берите, не стесняйтесь.
ПОРТНОВ. (Выдавливает) Я-то?.. Стало быть, извините... Действительно, с ростом, кажется, немного не того...
ШАМИН. Ну, хорошо, Николай Васильевич. Ступайте пока. И вы, Семен Парфеныч, тоже. Вы его сильно не журите. Кто из нас в жизни не ошибался? Помягче с ним, помягче. Народ это любит.
ПОРТНОВ. А вот... (Хочет вернуть деньги. Начальник милиции бьет его по рукам)
ШАМИН. Я вас больше не задерживаю. (Портнов и начальник милиции уходят)
(Горюхину) Ну как? Это так, экспромт, мелочь... (Наливает Горюхину) Выпейте-ка лучше, Николай Михайлович.
ГОРЮХИН. Д-да... Это, пожалуй, сейчас самое лучшее... (Пьет)
ШАМИН. А вот еще один документик для коллекции... "Заявление. В местное отделение милиции. Настоящим удостоверяем, что гражданин Икс, выдающий себя за нашего мужа и отца, является пациентом психиатрической больницы города Н. и подлежит возвращению туда в скорейшем порядке." Точка. Подписи вашей жены и сына.
ГОРЮХИН. Что-о-о???..
ШАМИН. Вот так вот, Николай Михайлович... Пейте-ка лучше, похмеляйтесь.
ГОРЮХИН. ...Там... там действительно стоят подписи жены и сына?
ШАМИН. Можете убедиться.
ГОРЮХИН. Господи, боже мой...
Андрей здесь?
ШАМИН. Конечно. Он скоро выйдет к чаю.
Хотите правду? Вас здесь никто не ждет. Все мы честно терпели вас до последней минуты. Все! Финита ля комедия!
ГОРЮХИН. Ловко!.. Ловко!.. Где они?! Я хочу видеть их!
ШАМИН. Увидите.
ГОРЮХИН. Это похоже на дурной сон.
ШАМИН. Да, да. Сон смешного человека. Или, точнее, сон смешного мертвеца. Что вас, собственно говоря, удивляет? Чиновник освободил кресло, его занял другой чиновник. Вот и все. Что в вас особенного? Ну, повезло вам жениться на дочери Антона Ивановича. Так он вам все и сделал. Что вы - сами, что ли, в это кресло сели? Антон Иванович посадил. Вы - никто. Вы - ширма, галлюцинация, букашка на платье Натальи Павловны. А букашку и стряхнуть можно. Сами виноваты, балбес.
ГОРЮХИН. Что вы сделали с моим сыном?
ШАМИН. Ничего. Он уезжает на год в Италию учиться живописи. Андрей - талантливый художник. Мы рассчитали наши средства...
ГОРЮХИН. ...мои средства! Это были мои сбережения на старость!
ШАМИН. Полмиллиона долларов на старость? Долго же вы собирались жить! Вы оказались, ко всему прочему, еще и скрягой. Андрей был сильно поражен. Вы никогда не были щедры даже с ним.
ГОРЮХИН. Я хотел, чтобы он добился чего-нибудь сам.
ШАМИН. Да бросьте вы! У вас просто не хватало времени на него между вашими пьянками и любовными похождениями.
ГОРЮХИН. Может быть...
ШАМИН. Так уже лучше.

Появляются Наталья Павловна и Андрей. Андрей нервничает, взвинчен.

ГОРЮХИН. Здравствуй, сын.
АНДРЕЙ. Здравствуйте...
ШАМИН. Не думаю, что нам следует устраивать тут друг другу сцены. Лучше просто сесть и попить чаю.

Наталья Павловна разливает чай. Пауза. Молчание.

ГОРЮХИН. У меня остались здесь кое-какие вещи... Бритва, мыльница, бумаги... Я бы хотел...
НАТАЛЬЯ. Конечно же! Ты можешь забрать их прямо сейчас.
ГОРЮХИН. Спасибо.
(Андрею) Я слышал, ты едешь в Италию?
АНДРЕЙ. Да, я еду в Италию!.. Да, да, да! Я еду в Италию!
ШАМИН. Андрей, ты - комок нервов... Если ты не будешь иметь возможности творчески реализоваться, твоя внутренняя энергия просто разорвет тебя. Вот почему тебе, кроме всего прочего, нужна Италия.
НАТАЛЬЯ. Андрей действительно очень талантлив.
АНДРЕЙ. Я прошу прекратить этот разговор. Вы говорите обо мне, как о ребенке или о покойнике. Это невыносимо.

Пауза. Пьют чай.

ГОРЮХИН. Тогда поговорим обо мне. Что вы собираетесь делать со мной? Не могу же я добровольно вернуться на кладбище, лечь в могилу и сам изнутри забить себя гвоздями?
ШАМИН. Никто этого не предлагает. Все можно решить по-семейному. Все мы здесь, в конце концов, члены одной семьи.
ГОРЮХИН. Как? Уже?
ШАМИН. Да. Мы с Натальей Павловной приняли решение официально оформить наш союз.
ГОРЮХИН. Лихо. Поздравляю, Наташа.
АНДРЕЙ. (Взрывается) Как ты смеешь так говорить о матери?!,. Ты... Ты... Кто превратил ее в вещь, в тряпку, кто унижал ее многие годы своими любовными интрижками?!.. Ты думаешь, меня... мне... нужна Италия?!.. Ты так думаешь?!.. Ну, скажи, скажи!.. Ведь у тебя хватает ума только на это!.. Ах, мерзавец-сын! За какую-то паршивую Италию отправил любимого папашу обратно на кладбище!!!.. Да!!! Я поеду в Италию!!! Мы все поедем в Италию - за то, что ты сделал с нами! Не в Италию, так к черту на рога!!!.. Знай, не одному тебе все дозволено!..
ГОРЮХИН. Щенок! Ты же мой сын! Моя плоть и кровь!!!
ШАМИН. Хватит! Прекратите немедленно. (Наливает Горюхину) Пей! (Горюхин пьет) Вот так. Повторяю: мы все можем решить по-семейному.
ГОРЮХИН. Андрей!
ШАМИН. В противном случае пеняй на себя. Психиатрическая больница - это лучшее, что я могу обещать. Никто здесь не шутит.
ГОРЮХИН. Андрей, сын!
АНДРЕЙ. (Порывается уйти) С меня довольно!
ГОРЮХИН. Подожди! Я согласен на все ваши условия, если вы с матерью настаиваете на этом...
НАТАЛЬЯ. Да... Наверное...
ГОРЮХИН. Это и твое последнее слово, сын?..
АНДРЕЙ. (После паузы) ...Да.
ГОРЮХИН. ...Хорошо. Что я должен сделать?
ШАМИН. Да собственно ничего. Подписать дарственную, если хотите остаться на свободе. Антон Иванович, кстати, тоже считает, что это справедливо. Да-да, ваш бывший тесть. А вы думали как?
ГОРЮХИН. Хорошо. Где? Здесь? (Подписывает дарственную)
ШАМИН. Вот и чудно. Мы дадим вам пенсион. Вполне достойный для безбедной старости.
ГОРЮХИН. ...Все? Наташа, теперь все?.. Поздравляю! Искренне надеюсь, что вы получили то, чего хотели.
Оп-ля!!!.. И знаменитый мэр родного города Николай Михайлович Горюхин превращается... превращается... В кого же я превращаюсь?.. В голодранца? В беспаспортного бомжа без рода и племени? Восхитительно! Одним росчерком пера в нежных руках любящей жены и сына!
Пока мы живы, мы так уверены в своей самоценности, весомости, значимости. Куча друзей, положение в обществе, семья - все твердит тебе: "Ты - пуп мира! Ты - пуп мира!". И ведь веришь!!! Ходишь по жизни, надув щеки! Мол, уж я-то - не хухры-мухры, не какой-то там Семен Парфеныч или Сидор Моисеич!.. Ан и на старуху бывает проруха!
Обидно, даже поплакаться некому. Люди добрые! Караул! Ограбили! Обманули в лучших чувствах! Пожалейте бедного чиновника Горюхина!
Какая драма!.. Драма?.. А может, комедия? Посмотри-ка, Андрюша, как я смешон?.. Впрочем, не буду изображать из себя оскорбленную девственницу - шлюх в нашей компании и так хватает. (Во время его монолога из комнаты незаметно выходят Шамин, Наталья Павловна, Андрей. Горюхин настолько увлечен, что не замечает этого)
...Печальный финал. Однако в каком-то смысле вы тоже об-ла-го-де-тель-ство-ва-ли меня. Вы дали мне сво-бо-ду, свободу взглянуть на себя с небес... Свободу... (Оглядывается и видит, что он один) ...свободу, которая бесценна.
Один... Один... Ну что ж... Пора и честь знать.

Гаснет свет.
Конец первого действия.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

Прошло около недели. Сегодня - девятый день мнимой смерти Горюхина.
Утро. Квартира Шаляпина. Кухня. На кухне - Шаляпин и его жена Катерина, которая только что вернулась из дальних странствий.
Горюхин спит в другой комнате.

ШАЛЯПИН. Ах ты, шалава, потаскуха, дрянь подзаборная!
КАТЕРИНА. Убивают, люди добрые! Убивают и насилуют!
ШАЛЯПИН. Я тебя сейчас так изнасилую поперек хребта - век помнить будешь!
КАТЕРИНА. На помощь!!! На помощь!!!

Горюхин вбегает на кухню в одних трусах и как раз вовремя, чтобы остановить Шаляпина, замахивающегося на свою жену подвернувшейся под руку сковородкой. У Катерины уже подбит один глаз.

ШАЛЯПИН. А, Михалыч!.. Вот, познакомься - моя жена. Явление народу! Я по этой гниде всероссийский розыск объявил, всю милицию в стране на ноги поднял. А она?.. Расскажи, у..., Михалычу, где была?! Ну?!
КАТЕРИНА. Я свободная женщина. Как хочу своей судьбой, так распоряжаюсь. (Горюхину) Катерина Шаляпина, рада познакомиться.
ШАЛЯПИН Я-те щас познакомлюсь! Говори, где была?! В Гаграх? С цыганами?
КАТЕРИНА. Да, в Гаграх с цыганами. Что тут такого?
ГОРЮХИН. (Не понимая) С какими цыганами?
ШАЛЯПИН. Да был тут у нас заезжий цыганский ансамбль песни и пляски, бренчали серьгами перед такими вот дурами! (Смотрит на Катерину) Нашли на что позариться! Столько девок красивых в деревне!
КАТЕРИНА. Они открыли во мне певческие способности.
ШАЛЯПИН. Да? Интересно, после которой бутылки?
Что ж этих способностей хватило только на неделю?
КАТЕРИНА. Трагическое стечение обстоятельств. Мне сказали, что я сорвала голос.
ШАЛЯПИН. Угу!.. Ну все, с меня хватит. Собирай свои манатки и проваливай отсюда на все четыре стороны, чтобы духу твоего здесь через пять минут не было! Певица кабаре!
КАТЕРИНА. Да как же! Очень надо! Я на этой жилплощади так же прописана. И кто еще отсюда вылетит - неизвестно. Вот скажу Портнову, что ты опять рукоприкладством занимался. (Ощупывает подбитый глаз)
ШАЛЯПИН. Не могла, дура, хоть записку оставить! Милиция же тебя по всей России ищет!
КАТЕРИНА. А я тебя просила об этом? Просила? Вот вы, э... Николай...
ГОРЮХИН. ...Михалыч.
КАТЕРИНА. Вы, Николай Михалыч, тоже человек творческий, неординарный. Объясните моему мужу, что в порыве вдохновения не до каких-то там записок. Порхнула - и в Гаграх!.. Ах, какие там куропатки в ресторане!
ШАЛЯПИН. Гляди, Горюхин, гляди... Всю душу во мне эта баба вымотала!
КАТЕРИНА. (Неожиданно плачет) Мужлан! Грубый боров! Ты никогда не понимал меня! Я пожертвовала своим талантом, чтобы целыми днями стоять у этой заляпанной плиты, стирать твои вонючие рубашки!..
ШАЛЯПИН. (Устало, обреченно) Да где он - твой талант-то?.. Только юбки задирать...
ГОРЮХИН. Вот и помирились. И дальше жить можно.
ПОРТНОВ. (Стучит в дверь) Разрешите?
ШАЛЯПИН. Заходи, не заперто - легок на помине. Мы тебя только что крепким добрым словом вспоминали.
ПОРТНОВ. И я про вас не забывал.
Что у тебя, Катерина, с глазом? Опять производственная травма?
КАТЕРИНА. Настроение у тебя с утра хорошее, Портнов. Шутишь.
ПОРТНОВ. До шуток ли мне? Я ведь к вам по делу.
Объявлял твой муж по тебе, Катерина, всероссийский розыск. Найтись ты нашлась. И слава Богу. Однако, у нас сейчас кругом отношения рыночные, копейку все считают. Поэтому позвольте предъявить вам счет, пришедший из областного управления внутренних дел. Зачитываю. "Расходы по всероссийскому розыску гражданки Шаляпиной Екатерины Семеновны за срок с такого-то по такое-то число составили... пять тысяч четыреста тридцать восемь у. е."
ШАЛЯПИН. Чего?
ПОРТНОВ. У. е. - удельных единиц. Американских долларов, проще говоря. Они там, умники, все теперь в твердую валюту переводят. Так вот. "Указанную сумму взыскать с граждан Шаляпина и Шаляпиной в течение одного месяца. Подпись. Число."

Шаляпин хватается за сердце, рычит, выбегает в другую комнату.

ШАЛЯПИН. Маманя! Где у меня двустволка?! Я порешу эту стерву! Маманя! Уйди от греха!

На кухню врывается Шаляпин. В руке у него двустволка. На этой же руке, причитая и плача, висит его мать.

МАТЬ. Не надо, Коленька, не надо!!! Не губи ты себя!!! Господи!
ПОРТНОВ. (Спокойно) Я, пожалуй, побуду немного, посижу с вами.
Поставь, Катерина, чайку или чего покрепче.

Шаляпин обмякает, безвольно садится на табурет.

ПОРТНОВ. Хорошая двустволка. Ты ведь ее регистрировал, Коля?
ШАЛЯПИН. Регистрировал.
ПОРТНОВ. Смотри, не балуй с ней. Она нам с тобой еще на кабана пригодится. (Катерина ставит на стол бутылку, в которой водки только на донышке. Портнов крайне удивлен.) ...Так что будем делать со счетом-то? (Недоуменно рассматривает бутылку) Оформлять али как?
ШАЛЯПИН. (Горюхину) Сбегай, Михалыч, за бутылкой, будь другом, а то плохо мне, ноги не ходят... Да бери сразу две. (Горюхин уходит)
...Как же мне быть-то теперь? Где же я такие деньги возьму?
КАТЕРИНА. (Причитает) Ой, батюшки мои, ой, да что же это будет?!.. У всех мужья как мужья, а этот - ирод проклятый! Ой, батюшки, по миру пустил!..
ПОРТНОВ. Да не вой ты. Пять штук баксов сейчас - тьфу, не деньги. Халупу свою, Шаляпин, продашь. Еще и на вино хватит. Квартиры нынче дорогие.
(Катерине) Ты давай-давай, крутись возле плиты, картошечки пожарь. Чего зря время терять?
Я, Шаляпин, должен с вас пока для порядка взять подписку о невыезде. Так уж по закону положено. До выплаты, так сказать, долга. Оно тебе же и лучше. (Весело хлопает Катерину по заду) Искать свою шалаву другой раз не придется!

Горюхин возвращается быстро. С ним Макарыч.

МАКАРЫЧ. Привет честной компании! (Портнову) Я, Василич, в качестве понятого, на всякий случай. Ежели что случится, так чтобы не искать, так сказать... Стою возле магазина. Михалыч бежит - прям лица на нем нет. - Что, спрашиваю, за водкой? - За водкой, -- говорит. - К Шаляпину жена вернулась, так он за ней с двустволкой бегает, а Портнов их разнимает.
Ну, думаю, без меня там не обойдется. Свидетелем или понятым, а всяко пригожусь.
ШАЛЯПИН. Пригодишься! Стакан держать да байки рассказывать!
ПОРТНОВ. (Откупоривает бутылку) Тебе бы, Старый, в комитете государственной безопасности работать - цены бы тебе не было.
МАКАРЫЧ. А я не против. Только где такой комитет найти, которому наша жизнь интересна?.. Не те времена...
Про миллиончик-то правда, Коля?
ШАЛЯПИН. (Мрачно) Угу.
МАКАРЫЧ. (Портнову) За что же это, Василич? Милиция у нас народная, а такие деньжищи с человека гребет?
ПОРТНОВ. А ты как думал? По всей России телеграммы рассылали, патрули снаряжали, на всех границах усиленные наряды дежурили. Один фоторобот сколько денег стоит!
ШАЛЯПИН. Я бы ей такого фоторобота сделал - ни одна граница не пропустила бы.
КАТЕРИНА. Мужлан!..
ПОРТНОВ. Цыц!.. Разливай, Макарыч, коль уж пришел.
МАКАРЫЧ. О кей.
ПОРТНОВ. (Матери Шаляпина) А ты, маманя, возьми двустволку, поди да спрячь ее. Не к месту она нам теперь.

Шаляпин неохотно отдает двустволку.

ШАЛЯПИН. Хоть бы солью зарядить да ей под задницу, чтоб память осталась о Гаграх с цыганами.
ПОРТНОВ. Память у вас и так останется. Счетик-то - вот он.
...Ну, будем! (Пьют)
ГОРЮХИН. А ведь у меня сегодня тоже событие. Девятый день. Не знаю - праздник или не праздник?
МАКАРЫЧ. Я недавно передачу по телевизору смотрел. "Жизнь после смерти" называлась. Так там все объяснили. Когда я умру, моя душа поднимется вверх и полетит по светлому тоннелю, в конце которого горит яркий свет. Там ее встретят два ангела. Один с белыми крыльями, другой с черными. Если хороший человек - то его забирает ангел с белыми крыльями в рай. Если плохой - пожалуйте к черному и в преисподнюю... Я так думаю, меня должен белый забрать.
Ты, Петрович, по тоннелю летел?
ГОРЮХИН. Не помню.
МАКАРЫЧ. Жаль. А то рассказал бы.
ПОРТНОВ. (Горюхину) Ты, конечно, Николай Михалыч, меня извини, но после кладбища ты стал какой-то странный. Был - первый в районе человек, ездил на "Волге" с шофером, с деревенскими через раз из окошка здоровался. Фигура! Интеллигенция! Настоящий барин! Вас тут как за марсиан почитали, пришельцев из другого мира!
А теперь?.. Все бабы по деревне только и судачат о том, как ты жене с любовником все состояние отписал да пьянствуешь с горя со всякой голытьбой.
КАТЕРИНА. (Задумчиво) Наш брат, интеллигентный человек, непредсказуем.
ШАЛЯПИН. Да заткнись ты!
МАКАРЫЧ. Трагическая штука - жизнь. Человек с того света бежал, летел, можно сказать, на всех парусах. А тут на тебе - такая ситуевина!
В этом смысле хорошо одинокому. Мне, например. Вернулся бы, скажем, я оттуда. Ну и что? Кому какое дело? Зашел бы к тебе, Шаляпин. А ты с похмелья. Все равно ничего не соображаешь. Выпили бы и - хоть обратно возвращайся, хоть дальше живи. Один хрен!
КАТЕРИНА. Какая романтическая история! Вам, Николай Михалыч, сейчас родственная душа нужна, чтоб было кому вас понять и приласкать.
ШАЛЯПИН. Уж не ты ли?.. Ты еще после цыган не проверялась!..
ПОРТНОВ. Да, Катерина, теперь с этим опасно.
КАТЕРИНА. Фу, какие гадости вы говорите!.. Никакой поэзии.
ШАЛЯПИН. Катилась бы ты со своей поэзией в... в Гагры! У тебя теперь будет одна поэзия - как доллары найти!..
КАТЕРИНА. Не слушайте их, Николай Михалыч. Они люди грубые, неотесанные. (Подходит к Горюхину) Где уж им понять, что творится в тонкой душе?.. (Садится к Горюхину на колени и по-матерински крепко и нежно прижимает его голову к своей груди) Им бы только коровам хвосты крутить да водку лакать!.. Ах, как я вас понимаю, Николай, как понимаю!.. Прям, вот так... ну, вот не знаю как, понимаю!.. (Горюхин затихает у нее на груди)
ШАЛЯПИН. (Жестко) Нет, я ей все-таки фоторобота сейчас сделаю!
МАКАРЫЧ. (Глубокомысленно) Погоди, Коля, погоди... Тут надо по-философски разобраться. Зачем сразу в рыло-то?
Ты Михалычу зуб вышиб? Вышиб. Чуть в тюрьму с тобой не загремели! Катерине глаз подбил? Подбил. Так чего тебе еще?
Ты погляди, они же как голубки сидят, притихли, родненькие. (Подмигивает Шаляпину) А может, это судьба? Ну, судьба вот - и все тут! Этой в Гаграх жизнь переломали, а этого - ты из могилы поднял.
ШАЛЯПИН. Нет, вы че - опупели все, что ли?.. Из могилы его вынул, пою-кормлю, в квартире поселил, последним тряпьем поделился, одел, как человека. Теперь еще и бабу ему отдай?!
МАКАРЫЧ. А ты как думал, Коля? За грехи расплачиваться надо.
ШАЛЯПИН. Так что же ты-то не расплачиваешься?
МАКАРЫЧ. У меня это, Коля, гораздо глубже. У меня это душевные страдания.
ПОРТНОВ. Действительно, Шаляпин, на кой ляд тебе Катерина? Прибыли никакой, одни убытки!.. Отдай, пока берут, - и дело с концом!
МАКАРЫЧ. Начальник - он ведь душа ранимая. Тем более, после кладбища. Да еще без зуба. Не ровен час двустволку себе к виску приставит. У них мода такая. Чуть что, сразу стреляться или вешаться. Об этом даже по телевизору говорили.
Нет, ему сейчас женщина, как водка, нужна. Тем более такая, как Катерина. Да это счастье, что цыгане в Гаграх ее голоса лишили!
ШАЛЯПИН. Нет, ну тут хоть поторговаться надо...
МАКАРЫЧ. А чего торговаться?.. Михалыч! Дом Шаляпину отдашь -- и по рукам, лады?
КАТЕРИНА. Дом не отдадим. А где же мы жить будем? Извините, я не согласна.
ШАЛЯПИН. Вот стерва какая мелочная! Научилась там у цыган пакостям всяким! Вообще тогда ни хрена не получишь! Запру в ванной - будешь носки вязать на продажу, доллары зарабатывать!..
МАКАРЫЧ. Действительно, Катерина! Куда ты лезешь не в свое дело?
КАТЕРИНА. Да как это не мое дело?! Нам с Николаем никак сейчас нельзя без дома оставаться. Это для любви - первейшее дело.
ГОРЮХИН. Подождите, подождите... У меня голова кругом идет!.. Я не понимаю, что происходит? О чем вы говорите?
МАКАРЫЧ. Как о чем? Михалыч! Тебе возрождаться надо? Нет, ты скажи - надо? Ты же ходишь, как привидение, людей пугаешь. Не жилец, не мертвец. А тут - такая баба! Да она из тебя вмиг губернатора или, бери выше, президента сделает!..
КАТЕРИНА. (Пускаясь в пляс) И сделаю!!!..
ГОРЮХИН. (Тоже танцует) Да у меня же ничего нет!.. Я все подарил!.. Я подписал какие-то документы!..
МАКАРЫЧ. Подарил - передаришь, подписал - перепишешь! Что за дела?
Шаляпину - дом... (Смотрит на Катерину) ...Хорошо, полдома! Мне - гараж со всеми причиндалами!..
ПОРТНОВ. (Смеется) Это незаконно!
МАКАРЫЧ. Портнову - "Волгу" новую, черную и лычки очередные!.. Ну что, идет?!..
КАТЕРИНА. Эх, Николаша! Бери меня всю, какая я есть, и увози в жаркие страны!!!
ШАЛЯПИН. Бери, Горюхин, пока я не передумал, выписывай ее из моей жизни, только так, чтобы раз и навсегда, без возврата!..
МАКАРЫЧ. Сделай, Михалыч, руки вот так - как будто птицу счастья поймать хочешь. (Горюхин растерянно выставляет вперед руки) ...Давай, Катерина, прыгай!!!.. И-э-э-х!!!
ГОРЮХИН. (Хватается за сердце) Мужики!..

Все замирают. Начинается сон Горюхина.
На сцене появляются Шамин, Наталья Павловна, Расторгуев, вице-мэр, начальник милиции, Андрей.

ПОРТНОВ. Вы что, мужики, гуляете или поминки справляете?
ГОРЮХИН. Братцы, посмотрите - ни одной нормальной рожи, все какие-то египетские.
МАКАРЫЧ. (Шамину) Секретаришко, дорогой ты мой... (Шаляпину) Дай-ка, Коля, двустволку!
ШАМИН. П-п-озвольте!.. Что вы себе позволяете?!..
МАКАРЫЧ. А ты что себе позволяешь? (На Расторгуева) А это что за Рабиндранат Тагор такой? (Всем) А? Вы что нашего мужика застращали? Шаляпин, правильно я говорю?
ШАЛЯПИН. (Мрачно) Угу.
МАКАРЫЧ. Вы же на народного руководителя поперли! Вы что думаете - мол, народ безмолвствует?!.. А если двустволкой пощекотать? А, камердинер?
ШАМИН. Я... я... Вы что?..
ГОРЮХИН. Видите, господа, не получается из меня мертвеца. Ну что поделаешь?
ШАЛЯПИН. Вы чего-й-то, мужики? Мы вам что доверили? Мы вам ру-ко-во-дить доверили! Сами тут загибаемся, в навозе по горло, дрянь всякую жрем - все, чтобы вы там... это... ру-ко-во-ди-ли. А вы?! Обнаглели, что ли? Нет, вы скажите - обнаглели?!
ШАМИН. Это похоже на дурной сон.
ГОРЮХИН. Да, да. Сон смешного мертвеца.
МАКАРЫЧ, ШАЛЯПИН, ПОРТНОВ, КАТЕРИНА. За что вы издеваетесь над нашим любимым, народом избранным мэром?!
МАКАРЫЧ. За что вы его в мертвяки???
МАКАРЫЧ, ШАЛЯПИН, ПОРТНОВ, КАТЕРИНА. Ну что? Поняли? Уяснили?
ГОСТИ. (Хором) Поняли! Уяснили!
ГОРЮХИН. Ну, вот и разобрались с миром. (Шамину) Что, Александр Павлович, горько?
ШАМИН. Горько.
ГОСТИ. Горько. Горько.

Сон Горюхина гаснет. Шамин, Наталья Павловна, Андрей, вице-мэр, начальник милиции и Расторгуев исчезают.
Веселье в доме Шаляпина продолжается.

ПОРТНОВ. Михалыч, а, Михалыч! Я вот тебя о чем спросить хотел. Ты какие-то странные подметные открытки рассылаешь, я слышал? Приглашения на кладбище? Что за маевку ты там устраиваешь?
ГОРЮХИН. А ...это. Я же говорю, Девятый день у меня. Вроде у людей принято отмечать. Вот и я хочу собрать старых друзей-приятелей. Приглашаю только самых близких - жену, мужа жены, сына, товарищей по работе.
А где собраться? У жены - новый хахаль, как Макарыч говорит. У Шаляпина - неудобно, и так я его стеснил. На ресторан денег не заработал. Так что собираю всех по месту последней прописки. Вино - за мной, закуси особой не требуется. Посидим на свежем воздухе, по-мя-нем... Вас всех, кстати, особенно жду. Третий ряд от северной ограды, девятая могила по счету, без памятника. (Макарычу и Шаляпину) Ну вы знаете.
МАКАРЫЧ. А что? Мы придем. Правда, Коля?
КАТЕРИНА. Ух, как это романтично!
ШАЛЯПИН. Ты губу не раскатывай, не раскатывай! Я тебя в ванной запру. Пока валюту не заработаешь - никаких тебе кладбищ с романтикой.
КАТЕРИНА. (Обиженно) Портнов! Да что же это такое делается? Где такой закон писан, чтобы муж жену в ванной запирал?
ПОРТНОВ. Ну вас к лешему, сами разбирайтесь!
Лично я на кладбища не ходок. Нравится вам - идите с богом. Только одно скажу: чтобы без мордобоя и всяких других последствий. Не то уж, извините, схлопочете на полную катушку.
МАКАРЫЧ. Обижаешь, Портнов. Мы люди интеллигентные. Давай, Коля. (Запевают с Шаляпиным)

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Особняк Горюхина. Фуршет в честь назначения Шамина мэром и его женитьбы на Наталье Павловне.
В гостиной - Шамин, вице-мэр и начальник милиции. Ждут Расторгуева.

ШАМИН. Устрицы, устрицы где?!.. А трюфеля?! А ликеры?..
ВИЦЕ-МЭР. Все, все, как вы заказывали.
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. Шикарный стол! Честное слово, в коммунистические времена таких не было! Вот что значит свежие веяния. Непременно отправлю своего повара в Париж, пусть тоже учится, скотина, уму-разуму!
ВИЦЕ-МЭР. Не пора ли за стол? Пропустить по рюмашечке для сугрева?
ШАМИН. Вы что? Без Антона Иваныча? Впрочем, по стопочке можно, а то что-то сердце сильно стучит. (Разливают) Ну, за соль земли!
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. За что-с?
ШАМИН. За нас, за чиновников! Вот ты, Семен Парфеныч, думаешь, кто в России главная фигура? А? Чиновник. У нас без чиновника и репей не вырастет. Пахать перестанут, сеять, заводы остановятся - никто не заметит. А чиновник исчезнет - все, амба, рухнет держава, рассыплется!
ВИЦЕ-МЭР. Изумительно сказано! (Чокаются и пьют)

В дверях стоит Антон Иванович Расторгуев

РАСТОРГУЕВ. Кхе-кхе...
ШАМИН. (Поперхнувшись) ...А-антон Иванович!.. А-а... а мы вас ждем-с! Позвольте за вами поухаживать?

Антон Иванович выходит на середину комнаты и собирается сесть прямо тут. Шамин едва успевает схватить стул и подставить ему под зад. Вице-мэр и начальник милиции хватают стол и переставляют его поближе к Антону Ивановичу.

РАСТОРГУЕВ. ...Умаялся... Много работы... Да... Так чем закусываем?
ШАМИН. Позвольте, Антон Иванович, вам предложить - расстегайчики, уха стерляжья, устрицы... Рюмочку вашего любимого арманьяка?
РАСТОРГУЕВ. Ну, давай, давай, поглядим. Садитесь, чего уж вытянулись, как сычи? Не на партсобрании.
Сними-ка мне, милый, штиблеты. (Вице-мэр снимает с Расторгуева ботинки) Что-то ноги ноют. Да тапочки принеси попушистее! Вот так. Помню тебя, помню. Всех, шельма, пересидел.
У меня все просто. Я там ваши всякие почести, регламенты не люблю. Ну?
ШАМИН. За вас, Антон Иванович!
РАСТОРГУЕВ. А чего за меня пить? Мне и так хорошо. Пей вон за Наташку - чтобы ей с тобой жилось послаще, чем с этим обалдуем.
ШАМИН. За Наталью Павловну!
ВИЦЕ-МЭР, НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. За Наталью Павловну!
РАСТОРГУЕВ. Ну, архаровцы, рассказывайте, чего вы тут понаделали? Что это у вас покойники из могил поднимаются?
ШАМИН. Мы его, Антон Иванович, в сумасшедший дом! Не беспокойтесь!
РАСТОРГУЕВ. Арап, молодец! Лихо придумал! А если я его - в твое кресло, а тебя - под суд? А? Что притихли, подельнички?
Если б не Наташка, охламоны, сидеть бы вам сейчас в другом месте. На нарах.
Ну, да ладно. Запонка у меня под стол закатилась, золотая. (Шамин, вице-мэр и начальник милиции бросаются под стол искать запонку Расторгуева) ...Мне эти балаганы ни к чему. Раз сделано - сделано. Похоронили - нечего на свет вылазить. А вылез - не буянь. Ишь Дубровский нашелся!
Ты знаешь, чем ты для меня хорош? Ты мне всем будешь обязан. Ты за меня в огонь и в воду, родному отцу горло перегрызешь. А не перегрызешь - я тебя туда же, мордой в то же самое. Говори, любишь Наташку? Любишь дочь мою?
ШАМИН. Люблю, больше жизни люблю!!
РАСТОРГУЕВ. Ну, доказывай.
ШАМИН. Вот, Антон Иванович, запонку не нашли, а деньги вы обронили... Возьмите, не обессудьте.
РАСТОРГУЕВ. Что ж свое не взять? Конечно, возьму. Все берут, да не всем дают.
Ну, зови Наташку, благословлять буду. А вы - за стол! Что расползались, как тараканы? Нашел я запонку, за тарелку закатилась.

Шамин приводит Наталью Павловну и Андрея.

РАСТОРГУЕВ. Здравствуй, Наташа. Здравствуй, Андрей. Ну, как вы тут, дачники?
НАТАЛЬЯ. Как видишь, папа.
АНДРЕЙ. Куролесим как можем. С поминок на свадьбу, со свадьбы на поминки.
ШАМИН. Шутишь, Андрюша.
АНДРЕЙ. Шучу.
РАСТОРГУЕВ. За стол, все за стол! Ну, за что выпьем?
АНДРЕЙ. Господа! Предлагаю шикарный тост! За моего старого нового друга А.П. Шамина, отныне нашего горячо любимого мэра и моего папулю! Ура! Достойный человек занял место достойного человека! Мэр умер, да здравствует новый мэр!
Кстати, об умершем. Оказывается, он и не умер вовсе, а находится в полном здравии и рассылает нам сумасшедшие письма. (Вынимает открытку) Вот, послушайте. "Дорогой сын! Приглашаю тебя на Праздник Девятого Дня моей смерти" ...Неплохо звучит - Праздник Девятого Дня!.. "Буду счастлив видеть тебя сегодня вечером на кладбище, третий ряд от северной ограды, девятая могила по счету, без памятника. Твой любящий отец". Каково?
НАЧАЛЬНИК МИЛИЦИИ. Я думал, это глупая шутка. Я тоже получил такое письмо.
ВИЦЕ-МЭР. И мы... И я тоже.
АНДРЕЙ. Уверяю вас, это не шутка и нас действительно ждут на кладбище.
ШАМИН. Я прошу тебя прекратить.
АНДРЕЙ. Почему же, мой друг? Я еще живу в этом доме, я пока не уехал в Италию.
Господа! Господа! У меня предложение отправиться по указанному адресу! Он же человек вашего круга, такой же, как все мы здесь. За какую провинность его исключили из нашей компании? Ну, погуливал! А кто из нас не погуливает, а, Александр Палыч? Разве он нарушил ваши законы? Нет, нет и нет! Все, что он имел неосторожность сделать - это заснуть летаргическим сном и... дать себя похоронить. И вдруг оказалось сразу, что он никому не нужен и всем только мешал. Сын его ненавидит, друзья нашли нового друга, мать... и все такое, прочее...
Однако, уверяю вас, если бы вы оказались на его месте... вот вы... или вы... или ты - было бы то же самое, то же самое! (Берет мать и вальсирует с ней) Ведь я прав, мамочка, не так ли?
РАСТОРГУЕВ. Ты болен.
ШАМИН. Он слишком много выпил.
АНДРЕЙ. ..."И пары башмаков не истоптала..."

Неожиданно все замечают, что в дверях стоит Горюхин с двустволкой. С ним - Макарыч и Шаляпин.

ГОРЮХИН. Здравствуйте, господа! Ба! Какая приятная компания! И именно те, кто мне нужен. Антон Иванович, Семен Парфеныч, друзья, соратники!
Как прикажете понимать? Вы не откликнулись на мое приглашение? Я не могу найти объяснений! Вы больше не желаете иметь дел со мной? Но, простите, почему??? Извольте отвечать, когда я с вами говорю!
ШАМИН. Немедленно прекратите эту комедию, или я вызову милицию!
ГОРЮХИН. И милицию, и прокуратуру, и понятых - всех сразу. Но чуть позже.
А пока я решительно заявляю, что намерен стреляться с каждым из вас, кто не предоставит мне вразумительных оправданий своего отсутствия на моем сегодняшнем празднике!.. Итак, кто первый?
РАСТОРГУЕВ. Не смешно. Я не позволю тебе паясничать! Я тебе не мальчик! Ты, видно, и вправду рехнулся в своем гробу!
ГОРЮХИН. Отлично!.. Кто?..
РАСТОРГУЕВ. Не забывай, за все придется платить!
ГОРЮХИН. Платить, действительно. придется за все. Но знаешь, чем я, Антон Иванович, счастливее тебя? Тем, что мне судьба предоставила такую возможность, а тебе пока нет.
Я - н и к т о!.. Меня нет... Чего мне бояться? (Наводит на Расторгуева двустволку) Вот я сейчас тебя убью, и мне ничего не будет. Я умер. Умер.
Ну, что, Макарыч, пальнуть по воробьям?..
МАКАРЫЧ. Э! Э! Михалыч! Мы так не договаривались! Отдай-ка ружьишко-то!
ГОРЮХИН. Н-е-е, погоди... Ну, так что, нет желающих?

Пауза.

АНДРЕЙ. Почему же?.. Есть...
НАТАЛЬЯ. Прекратите эту безжалостную комедию!!!
ГОРЮХИН. (Глухо) Это твое о-ко-нча-тель-но-е слово, сын?
АНДРЕЙ. ...Да.
ГОРЮХИН. Отлично-с...
Я всегда говорил - от судьбы не уйдешь. Поздно, слишком поздно... Все верно, Андрей, здесь - только ты и... я. Я слишком поздно понял это. Да и не мог раньше понять, потому что был таким же, как они. И навсегда останусь таким же, как они. Я виноват перед тобой. Простишь - хорошо, нет - твое право. Я тебя прощаю.
Наталья Павловна! Я хочу сделать последнее заявление. Мой "го-но-рар" за сделку, мой "пен-си-он", который вы мне назначили, отдашь вот этому Человеку Шаляпину. Я ему должен.

Горюхин быстро выходит в другую комнату и закрывает за собой дверь. Макарыч и Шаляпин идут вслед за ним, но несколько замешкиваются.

МАКАРЫЧ. (Наталье Павловне) Вы про пенсион-то - уж, того, пожалуйста, не забудьте, драгоценная! Шаляпину и мне, мы с ним всегда вместе!

Макарыч и Шаляпин пытаются выйти следом за Горюхиным. Дверь закрыта.

ШАЛЯПИН. Э! Э! Михалыч?

Из-за двери раздается звук выстрела.

ШАЛЯПИН. (Потрясенно) А???.. Что???.. Застрелился???.. Из моей двустволки застрелился???..
МАКАРЫЧ. (Растерянно) Да как же это???.. А мы???..

Дверь открывается. Из той комнаты, шатаясь, выходит Горюхин и медленно направляется к Шаляпину. Шаляпин в ужасе пятится. Горюхин припирает Шаляпина к Макарычу и сует ему под нос двустволку.

ГОРЮХИН. (Потрясенно) Она... что???.. Холостыми заряжена???.. Ты, у... что ж, подлец, молчал???..
ШАЛЯПИН Господи, боже мой!!!.. Так это мать, наверно... О-о-о!!!.. А я уж перепугался, мокрый весь стою...
ГОРЮХИН. И застрелиться не дали... Ну, тогда терпите меня, граждане - что ж делать-то?..
МАКАРЫЧ. (Обращаясь с Горюхиным, как с ребенком) Пойдем, Михалыч, пойдем!..
ГОРЮХИН. Куда, дед???
МАКАРЫЧ. На кладбище. У нас там еще осталось немного. В жизни всякое бывает. И ничего! Будем жить, парень. Плюнь ты на все!
ГОРЮХИН. (Показывает на гостей Шамина) А они?
МАКАРЫЧ. А что они?.. На них - не хватит.

Макарыч и Шаляпин уводят Горюхина.
Затемнение.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.

Деревенское кладбище. Несколько молодых березок. Рядом могила Горюхина. Под березками сидят Горюхин, Шаляпин, Макарыч. Катерина и мать Шаляпина хлопочут, раскладывая угощенья.

ШАЛЯПИН. Не придет больше никто.
МАКАРЫЧ. А мы и не больно-то ждем. Сидим на природе - в святом, почитай, месте. Благодать! Мысли навевает. На какие шиши, например, я себя хоронить буду?
ШАЛЯПИН. Общество похоронит.
МАКАРЫЧ. (С сомнением) Общество? Вряд ли. А как хочется - могилку да с мраморным памятником, да еще со склепом! Был я однажды в Москве, на Новодевичьем кладбище. Красота! Произведение искусства! Все ухожено - чисто музей.
ШАЛЯПИН. Ты - как моя жена. Если ей любовь, так обязательно в Гаграх, с цыганами, с романтикой! А так, по-простому, она не может.
МАКАРЫЧ. По-простому - оно скучно. Вот они лежат по-простому - так уж и имена стерлись.
ГОРЮХИН. У меня в детстве мечта была - чтобы жить вечно или чтобы помнили меня вечно. А потом как-то сообразил: что такое вечность? Ну, будут меня помнить тысячу лет, ну, десять тысяч. А за ними придут следующие десять тысяч, и за ними следующие... И потом миллион лет, и десять, и сто миллионов... И - не останется от меня рано или поздно все равно никакого следа... Ни-ка-ко-го... А время будет идти и идти - триллион за триллионом... Так мне обидно за себя стало!..
МАКАРЫЧ. В бога верь.
ГОРЮХИН. Все некогда было.
ШАЛЯПИН. Что за радость, чтобы тебя помнили? Мне вот все равно. Скажут: был такой Шаляпин, куролесил, песни пел - хорошо! Не скажут - и на том спасибо!
МАКАРЫЧ. Мэров там, депутатов долго помнят.
ШАЛЯПИН. Как же!.. (Смотрит на Горюхина) Чуть зарыли - и прощай-прощевай! (Пьют, не чокаясь)
МАКАРЫЧ. (Горюхину) А ты, Михалыч, где бы хотел, чтобы тебя похоронили?
ГОРЮХИН. В Москве, в кремлевской стене.
ШАЛЯПИН. У-у, куда загнул. Туда и депутатов-то не всех кладут, а уж на что люди ушлые.
ГОРЮХИН. Я хочу, мужики, речь сказать.
ШАЛЯПИН. Валяй! Катька твои речи уж больно любит.
МАКАРЫЧ. Не тушуйся, Михалыч!
ГОРЮХИН. Сегодня, господа, мы собрались здесь, чтобы отметить Девятый день со дня смерти бывшего мэра нашего района Николая Михайловича Горюхина. Не все приглашенные явились, но лучшие друзья покойного с нами. (Кланяется им)
Что можно сказать о Николае Михайловиче?.. Жил-был чиновник Горюхин. Большой чиновник. Ой, б-а-а-льшой! Первый! За одну подпись его люди на коленях ползали. И умер. Сдох, как Бобик. И ограды для него не нашлось, чужую свистнули. Мне, первому чиновнику района. Боже, где же ты?!
МАКАРЫЧ. Чиновник, Коля, не звание. Чиновник - это болезнь. От нее лечиться надо. Процедуры принимать.
ГОРЮХИН. Дурашка ты, Макарыч, дурашка!
МАКАРЫЧ. На нашей шее сидите, дармоеды. Я помню, раньше в волости старшина был (это, значит, мэр по-вашему), бухгалтер и один пьяница-секретарь, чтоб до троицы, до ровного счету. И велосипед у старшины. И управлялись. А щас вас развелось, как тараканов!
ГОРЮХИН. Мы - хребет державы.
МАКАРЫЧ. Налей ему, Шаляпин! С трезвым с ним бесполезно гутарить.
ГОРЮХИН. (С поднятым стаканом) ...Хорошим ли человеком был Николай Горюхин? Вопрос риторический. Покажите мне абсолютно хорошего человека, и я первый брошу в него камень. Николай Михалыч был... одиноким человеком. Но никогда себе в этом не признавался. Что здесь такого, скажите вы? Живет же одинокий Макарыч! Но вся штука в том, что я - не Макарыч...
Чем я жил? Что у меня осталось дорогого?.. Работа?! Воровство и крючкотворство!.. Друзья?! Собутыльники, сослуживцы, соседи по жизни, готовые сожрать тебя, как пираньи!.. Сын?.. А?.. Возможно... Плоть и кровь, давшая папаше такую пощечину...
Скажи, Макарыч, что бы ты сделал, если бы вдруг понял, что всю жизнь служил шайке бандитов, а теперь в эту шайку втянули и твоего сына?
МАКАРЫЧ. Перестрелял бы всех к чертовой матери.
ГОРЮХИН. (Улыбается) Ты мудр, Макарыч, как Соломон.

Появляется Наталья Павловна. Горюхин замечает ее.

ГОРЮХИН. Ба!.. Кто к нам пожаловал?!..
НАТАЛЬЯ. Здравствуйте... Ты прислал странное приглашение...
ГОРЮХИН. Не более странное, чем моя жизнь теперь.
НАТАЛЬЯ. Да, возможно... Я пришла сказать, что никто не придет. Дело в том, что...
ГОРЮХИН. Не будем о грустном... Что Андрей?..
НАТАЛЬЯ. Он пугает меня. Он стал нервным, издергал себя. Постоянно пьет с Александром. Это невыносимо! Если бы ты знал, какой камень у меня на сердце от всей этой истории!
ГОРЮХИН. Негоже в медовый месяц питать мрачные мысли.
НАТАЛЬЯ. Хорошо, не будем обо мне. Эта тема тебя никогда не интересовала. Я хотела говорить с тобой о нашем сыне.
МАТЬ. Я чувствую, я вижу, что Александр делает что-то не так, что это плохо кончится для Андрея...
ГОРЮХИН. Что Андрей говорит обо мне?..
НАТАЛЬЯ. Страшно ругается последними словами. Но ты должен понять его. И потом - эта Италия! Зачем нужно было обязательно так поспешно заниматься визами, билетами? Я не понимаю! Я вижу, как все это унизительно для Андрея...
ГОРЮХИН. Разве от себя убежишь? Зачем ты мне все это рассказываешь? Я же труп, самозванец из психбольницы.
НАТАЛЬЯ. Умоляю, не надо... Ради нашего сына!..
ГОРЮХИН. ...Уходи.
НАТАЛЬЯ. Что?
ГОРЮХИН. Уходи.

Наталья Павловна уходит.

ГОРЮХИН. Почему о самом дорогом мы вспоминаем только тогда, когда все уже безвозвратно потеряно и жизнь потрачена на какую-то чушь и ерунду?.. А, Макарыч?..
МАКАРЫЧ. Философский вопрос. У нас был бухгалтер Бирюков. Так тот всю жизнь обращался со своей женой, как лютый зверь. Как выпьет, так и лупит ее в бане. А пил часто. Страшно было смотреть на бабу.
А когда она померла - сник, совсем запил... и через две недели повесился.
ШАЛЯПИН. Да... Любовь...

Появляется Портнов.

ПОРТНОВ. (Горюхину) Михалыч, я тут сходил кое-куда. В общем,... у тебя паспорт есть?
ГОРЮХИН. Н-е-а... Забирать будешь?
ПОРТНОВ. Да что ты... (Вынимает паспорт Горюхина, внимательно смотрит на него, потом смотрит на Горюхина) На! Держи свой серпастый, молоткастый! (И уходит)
ГОРЮХИН. (Смотрит на паспорт) ...Мой. Е-мое, мой.
Вы, ребята, когда-нибудь секундантами на дуэли были?..
МАКАРЫЧ Бог миловал.
ГОРЮХИН. Будете!.. ( Встает и уходит) Будете!!!.. Будете!!!..

Конец второго действия.

ЭПИЛОГ.

ПОРТНОВ. (Снимает с себя милицейскую форму) ...Николай Михайлович Горюхин устроился работать к нам на птицефабрику ночным сторожем, по совместительству собаководом. Меня из милиции выгнали. Подчистую. Теперь я - птичник на той же птицефабрике.
Воруем понемножку. Я выношу ячейки с яйцами. Горюхин перепрятывает. Ничего, живем. На хлеб хватает. Только новый участковый, сволочь, лютует...

Занавес.