"КОГДА КЕДДИ ПАХНЕТ ДОЖДЕМ" Часть 2

КЭДДИ. Да. Я сделаю все, что ты хочешь. Все сделаю. Да.
КВЕНТИН. Замолчи! (Трясет ее) Замолчишь ты? Замолчишь ты?
КЭДДИ. Да, да, да.
Такая уж я. Не плачь. Я скверная, и ничего тут не поделаешь. Иди сюда.

Кэдди валит его в траву.

КВЕНТИН. Лучше бы ты умерла. Я убью тебя, слышишь ты!
КЭДДИ. Иди ко мне, Квенти, иди ко мне.
КВЕНТИН. Это проклятие на нас. Мы не виноваты. Чем мы виноваты?
КЭДДИ. Т-с-с... Не шуми так. Иди сюда.
КВЕНТИН. Я не плачу. Ты сказала, плачу. Я не плачу.
...Любишь его, Кэдди? Любишь его?
КЭДДИ. Положи руку вот сюда.
КВЕНТИН. Теперь говори его имя.
КЭДДИ. Дурак. Его зовут Долтон Эймс.

Вбегает с воем Бенджи. Квентин испуганно вскакивает.

КВЕНТИН. Бенджи! Идиотина!.. Откуда ты?! Как ты открыл калитку?!

Бенджи вырывается от него и бросается к Кэдди.

КЭДДИ. Иди ко мне, Бенджи. Твоя Кэдди ждет тебя. Твоя Кэдди никуда не исчезла.
КВЕНТИН. Отец говорит, у нас на Юге стыдятся быть девственником. И подростки. И взрослые. Лгут почем зря. А все потому, что для женщин это меньше значит. Девственность -- выдумка мужская, а не женская. Это как смерть - перемена, ощутимая только для других. Я говорю ему: -- Пусть бы я вместо Кэдди не девствен!.. А он в ответ: - В том-то и печаль, что даже и менять хлопот не стоит ничего на свете.
...У Христа, между прочим, не было сестры.
Почему не приводишь домой его, Кэдди? Для чего подражаешь негритянкам - в траве, в канавах, в лесу, темном, жарко, скрытно, неистово, в темном лесу...
...Завтра я уезжаю в университет.
КЭДДИ. Обещай мне, что будешь любить меня и Бенджи.
КВЕНТИН. Ты, Кэдди, уж лучше помалкивай о любви.

Затемнение.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ. СВАДЬБА И САМОУБИЙСТВО.

Тот же двор. На сцене Кэдди и Квентин.

КВЕНТИН. Мистер и миссис Компсон извещают о свадьбе их дочери Кэндейси и сына банкира из Индианы Герберта Хэда, бывшего студента Гарвардского университета.
КЭДДИ. Почему бывшего?
КВЕНТИН. Зачем ты это делаешь, Кэдди?
КЭДДИ. Я должна замуж за кого-нибудь.
КВЕНТИН. Помнишь того, который вызывал тебя свистом, как собачонку, а в столовую к нам ни за что не шел, и мама решила, что он намерен заманить тебя подальше и обморочить?
КЭДДИ. Она всегда шпионила за мной.
КВЕНТИН. Она не хотела тебя оскорбить. Просто поступала по-женски, и только. "Я по ее глазам вижу. Вы думаете, она вам расскажет? Нет. Она скрытная. Только я знаю про нее такие вещи, я умерла бы со стыда скорее, чем раскрыла бы их вам". Она ведь любит тебя, Кэдди.
КЭДДИ. Да.
КВЕНТИН. А где жених? Где его матушка?

Кэдди и Квентин, ломаясь, представляют миссис Компсон, миссис Хэд и Герберта Хэда.

КЭДДИ. "Здравствуйте, миссис Компсон".
КВЕНТИН. "Здравствуйте, миссис Хэд".
КЭДДИ. "Знакомьтесь. Герберт. Мой сын. Тоже студент Гарвардского университета. Герберт будет тебе, Квентин, старшим братом. Он уже обещал вашему младшему брату Джейсону место в банке отца. Давайте прокатимся на авто, которое Герберт подарил вашей Кэдди? Замечательное авто! Ее собственное. Первое в вашем захолустье".
КВЕНТИН. "Кэдди, дорогая, ты сама поведешь машину?".
КЭДДИ. "Не беспокойтесь, миссис Компсон, она каждое утро брала у моего сына уроки вождения".
КВЕНТИН. ...До первой рощи...
"Слышишь, Квентин. Герберт нас всех окончательно избаловал с этим авто! И он берет Джейсона на службу в банк после того, как Джейсон окончит школу. Из Джейсона выйдет превосходный банкир. Он единственный из моих детей обладает здравым практическим умом. А все потому, что он пошел в меня, а не в вашего отца".
КЭДДИ. "Миссис Компсон, мне говорили, что это ваш луг?"
КВЕНТИН. "Мы продали его, чтобы Квентин мог учиться в Гарварде. Квентин будет Герберту братом. Младшим братом".
КЭДДИ. "Да, да, миссис Компсон, поменьше церемоний. Я хочу, чтобы наши мальчики были задушевными друзьями. Как Кэндейси и Квентин. Ведь Кэндейси и Квентин задушевные друзья?".
КВЕНТИН. "Подумать только, у меня уже взрослая дочь, которая выходит замуж. Прямо не верится. У меня, наверное, очень разбитый вид? Правда, Герберт?".
КЭДДИ. "Ну что вы, мама! Можно я буду называть вас мамой? Вы выглядите девушкой. В десять раз моложе Кэндейси. И румянец у вас на лице девичий. Меня так и подмывает увезти вас вместо нее. Тем более, что эту машину мистер Компсон не догонит никогда!".
КВЕНТИН. "Ах,Герберт! Слышишь, Кэндейси, что он говорит? Ты, впрочем, не ревнуй. Это ведь лесть в утешение старухе".
КЭДДИ. (За Герберта)"Что вы, мама? Чистая правда!".
( За миссис Хэд) "Мой Герберт всегда умел обходиться с девушками. Красота у нас в роду. Когда ему было семнадцать лет, я однажды сказала ему: - Как тебе не совестно иметь такие губы? Им ведь место на девичьем лице!
И угадайте, что он мне ответил? Не забудьте, ему тогда всего семнадцать.
-- Мама, - отвечает он мне, - эти губы и так частенько там".
КВЕНТИН. "Замечательная поездка, миссис Хэд! Как жаль, что она так быстро кончилась! Пойдемте, я покажу вам дом. Оставим молодых людей, у них свои разговоры".
...Ты тоже уходишь, Кэдди?
КЭДДИ. Мне надо переодеться к ужину.

Теперь Кэдди надевает мужскую шляпу, представляя Герберта.

КЭДДИ. "Отлично, Квентин, у нас есть возможность поговорить наедине".
КВЕНТИН. Это так необходимо, мистер Хэд?
КЭДДИ. "Брось церемонии, называй меня просто Герберт! Нам не худо бы сойтись покороче. Сигару?".
КВЕНТИН. Спасибо. Не курю.
КЭДДИ. "Да. С моей студенческой поры в Гарварде, должно быть, немало перемен? Не возражаешь, я закурю?".
КВЕНТИН. Курите.
КЭДДИ. "Благодарю. Я много слышал... полагаю, ваша матушка не рассердится, если мы спичку вот сюда... много слышал о вас от Кэндейси. Вы у нее с языка не сходите. Я не на шутку приревновал даже. Что это у нее за Квентин, думаю себе?! Надо бы взглянуть, что это за чудо-юдо такое! Потому что, не скрою, я по уши врезался в эту девчушку с первого взгляда. Мне и в голову не пришло, что она про брата. Про мужа и то столько не говорят. Прямо свет клином сошелся на Квентине! Может быть, закуришь все же?".
КВЕНТИН. Я не курю.
КЭДДИ. "В таком случае настаивать не буду. А сигары неплохие. Обходятся мне в двадцать пять долларов сотня оптом. Беру у одного приятеля в Гаване.
Так, полагаю, перемен в Гарварде немало? Я все собираюсь туда съездить, да никак не получается. Десять лет уже, как впрягся в дело. Отлучиться из банка могу только летом, когда в университете никого. С возрастом взгляды меняются. Чему придавал значение, будучи студентом, о том с годами, сами понимаете... Расскажите мне, как там теперь?".
КВЕНТИН. Историю с вами там помнят очень хорошо до сих пор.
Я не собираюсь говорить ни отцу, ни матери, если вы насчет этого забеспокоились.
КЭДДИ. "Не собираетесь, не соби... Ах, вон вы о чем!
Да. Ну, как будто мне не все равно, скажете вы или нет? Неудачно тогда получилось, но вы понимаете, что это не уголовное преступление. Не я первый, не я последний. Просто мне не повезло. Поймали с краплеными картами. Возможно, вы удачливей? Кто этим не балуется!".
КВЕНТИН. Вы лжете.
КЭДДИ. "Не горячитесь. Я не собираюсь выведывать ваши секреты и не в обиду говорю. Понятно, что юнцу вроде вас вещь такого рода кажется весьма серьезной, но пройдет лет пять...".
КВЕНТИН. Шулерство есть шулерство, а шулер есть шулер.
Не думаю, чтобы в университете меня научили на это иначе смотреть.
КЭДДИ. "Ну, у нас разговор пошел прямо как в театре. Вы на драматическом семинаре не отличаетесь?
Что ж, вы правы, не стоит об этом говорить. Незачем нам портить отношения из-за безделицы. Вы мне нравитесь, Квентин. И наружность ваша нравится. Вас не спутаешь со здешними провинциалами. Я рад, что мы так накоротке. Я вашей матушке обещал кое-что для вашего брата Джейсона, но я и вам не прочь посодействовать. Для Джейсона и здесь вполне подходяще, а вот для молодого человека вашего калибра в этой дыре перспектив ни малейших".
КВЕНТИН. Спасибо. Вы лучше держитесь Джейсона. Он вам больше подойдет.
КЭДДИ. "Я сам жалею о той истории, но я ведь тогда был младенцем, и матери, как ваша, у меня не было. Некому было научить меня высшим тонкостям. Если вы скажете ей, то причините только напрасную боль.
Да, вы правы. Незачем об этом знать ни им, ни Кэндейси".
КВЕНТИН. Я сказал - ни отцу, ни матери. Я ничего не говорил о Кэндейси.
КЭДДИ. "Послушайте, мальчик, взгляните на меня и на себя. Сколько, думаете, вы бы против меня продержались на ринге?"
КВЕНТИН. А мне и не понадобится долго, если вы такой же боксер, как студент. Попробуйте, узнаете, сколько я продержусь!
КЭДДИ. "Ох, молокосос, напросишься!"
КВЕНТИН. Давайте, давайте.
КЭДДИ. "Послушайте, Квентин. Мы вот-вот учиним такое, о чем после оба будем сожалеть.
Вы мне по душе. Понравились с первого взгляда. Я сразу подумал, кто б этот Квентин ни был, а парень он, должно быть, первый сорт, раз Кэндейси так о нем...
Вы меня послушайте. Я уже десять лет вращаюсь в деловом мире. В реальной жизни эти вещи не столь важны. Сами убедитесь. Давайте столкуемся, мы же свои люди, оба гарвардцы.
А неузнаваем, должно быть, стал старик-университет? Нет в мире места лучше для молодежи. Непременно сыновей своих туда пошлю, пусть за меня доучатся.
Да погодите уходить! Давайте обсудим здраво. Я всей душой за то, чтобы у молодого человека были благородные идеалы. Пока он учится, это ему на пользу. Характер формируется, традиции там всякие студенческие. Но когда потом выходишь в жизнь, то приходится рвать свой кусок всеми способами, потому что видишь ведь, что и все, черт их дери, делают то же самое!
Ну, давай руку, и кто старое помянет! Ради матушки твоей! Вспомни, какое у нее здоровье. Да не прячь руку!
Смотри. Вот. (Пытается всучить Квентину деньги) Новенькая, без пятнышка, как воспитанница, вчера только из монастыря, ни единой складочки. Взгляни-ка!".
КВЕНТИН. К черту ваши деньги!
КЭДДИ. "Да брось ты! Я теперь ведь тоже член семьи. Знаю, как оно у молодых людей. Расходов личных куча, а из папаши выжать монету непросто. Сам был таким не так давно! Теперь-то я остепенился, женюсь вот. В Гарвардском особенно туго на этот счет. Да ну же, не дури! Бери-бери! Ты меня слушай. Вот сойдемся как-нибудь потолковать по душам, я тебя свожу к одной вдовушке там в городе. Безотказная, шельма!".
КВЕНТИН. Не суйте руки!
КЭДДИ. "Ты считай, что берешь взаймы. Зажмурь глаза, разбогатеешь на полсотни!"
КВЕНТИН. Мерзавец.
КЭДДИ. "Ну. черт с тобой! Рассказывай! Много этим возьмешь!
Только такой дурень, как ты, не способен понять, что обе они с матушкой у меня вот так в руках и нечего тут братикам-молокососам с башкой, набитой благородной смесью! Тоже нашелся! Мне твоя матушка тебя описала...
...О, входи, Кэндейси! Входи, дорогая! Уже переоделась? А мы тут с Квентином укрепляем знакомство. Ведем разговор о Гарвардском университете, друзьях-приятелях.
Теперь поболтаем все втроем, так сказать, интимно. Я как раз говорил Квентину...".
КВЕНТИН. Оставьте нас на минуту!
КЭДДИ. "Что ж, пожалуйста. Захотелось, значит, братику с сестричкой поговорить? Не позволяй тут только, дорогая, Квентину начинать то, чего он кончить не сможет".

Кэдди снимает мужскую шляпу.

КЭДДИ. ...Ну?..
КВЕНТИН. ...Ну?..
КЭДДИ. Что ты затеял?
КВЕНТИН. Ничего.
КЭДДИ. Ты опять в мои дела суешься?
КВЕНТИН. Но не за этого прохвоста, Кэдди.
КЭДДИ. Не твое дело.
КВЕНТИН. У тебя жар. Я вчера заметил. Как от печки пышет.
КЭДДИ. Не трогай. Это от того, что у меня... что я... больна...
КВЕНТИН. Кэдди! Раз ты больна, ты не можешь. Не за этого прохвоста.
КЭДДИ. Я должна замуж за кого-нибудь.
КВЕНТИН. У тебя их очень много было, Кэдди?
КЭДДИ. Не знаю. Слишком много. Обещай позаботиться о Бенджи и папе.
КВЕНТИН. И ты не знаешь, от кого у тебя..?.. А он знает?..
КЭДДИ. Не трогай меня. Обещай о Бенджи и папе.
КВЕНТИН. Если бы просто за всем этим - ад, чистое пламя, и мы оба мертвее мертвых. Чтобы там один я с тобой, я один и мы оба средь позорища и ужаса, но отгороженные чистым пламенем.
КЭДДИ. Ты что, драку с ним хотел затеять?
КВЕНТИН. Он лжец и негодяй, Кэдди. Его из студенческого клуба изгнали за шулерство, объявили ему бойкот, с позором исключили из Гарварда.
КЭДДИ. Ну и что? Я с ним в карты играть не собираюсь.
КВЕНТИН. Кэдди, как ты можешь???.. Подумай о Бенджи и папе, не обо мне!
КЭДДИ. А о ком я думаю, если не о...???.. Ради кого я это делаю???.. Ради кого еще я и выплакаться даже не могу???..
КВЕНТИН. Так зачем тебе???.. Слушай, давай уедем - ты, Бенджи и я - куда-нибудь, где нас никто не знает, где...
КЭДДИ. На какие деньги? Папа с мамой сойдут с ума. Луг продали, чтобы ты учился в Гарварде. Врачи говорят, что папе не прожить и года, если пить не бросит, а он не бросит, не сможет, теперь, после того, что я, после того, что со мной... И тогда Бенджи увезут...
КВЕНТИН. А к доктору ты ходила, к доктору, Кэдди?
КЭДДИ. Сейчас не нужно, и нельзя пока. А после все уладится, и будет все равно.

Кэдди исчезает. Квентин остается один.

КВЕНТИН. ...На следующее утро я уехал в Гарвард...
...Дунул ветерок из мира, где неправедность творится. И запахло жимолостью.
...Четверть часа осталось. Через четверть часа меня не будет.
Успокоительнейшие слова. Успокоительнейшие. Не существовал. Существую. Существовал. Не существую. Я был. Меня нет.
Отец говорил: - Нет слов грустнее, чем был, была, было. Кроме них, ничего в мире. И отчаянье временно, и само время лишь в прошедшем.
Где-то в чемодане есть бутылка. Выпей, пока ты есть! Или меня не было? Продали Бенджину землю, чтобы послать Квентина в Гарвард. Продали луг за право смерти в Гарварде. Умереть в Гарварде - звучит так утонченно. Вся Бенджина земля - за утонченное звучание. Не столь уж высокая цена.
Эй, Долтон Эймс, Кэддин первенец! Где ты, Долтон Эймс? Я и внимания на него больше не обращал. Я все время думал, он просто один из тех городских пшютиков, насчет которых отец вечно поддразнивал Кэдди, пока не... пока он не пустил себе пулю в лоб... И я вдруг понял, что он не вреда от меня опасался, а просто о ней вспоминал при виде меня, смотрел на нее сквозь меня, как сквозь цветное стекло...
Жизнь - это рассказ слабоумного, олухоумного Бенджи, полный шума и ярости, и ничего не значащий.
Кэдди не досталась никому. Только Бенджи мог бы вернуть ее. И тогда бы она пришла, снова пахнущая листьями и дождем.

Затемнение. Луч света высвечивает пистолет на столике. Раздается звук выстрела.

КЭДДИ. (Зовет) Квентин! Квентин! Квентин!

Тишина.

Занавес.