Пьеса
Главная страница "ГРИГОРИЙ И КЛЕОПАТРА" Часть 2 ФОТОГРАФИИ ИЗ СПЕКТАКЛЕЙ
Водевили и анекдоты

ВИКТОР ЛЯПИН

"ГРИГОРИЙ И КЛЕОПАТРА"
...И ДРУГИЕ ИСТОРИИ
(СОВРЕМЕННЫЕ ВОДЕВИЛИ И АНЕКДОТЫ)

Содержание:
1. "Григорий и Клеопатра"
2. "Благодетель"
3. "Игры отцов, детей и любовниц"
4. "Кубышка"
5. "Любовь"
6. "Червонец на коньяк"
7. "Следственный эксперимент"




ГРИГОРИЙ И КЛЕОПАТРА

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ГРИГОРИЙ РОГНЕДИН, местная достопримечательность, по совместительству сторож клуба
ВИОЛЕТТА ГРУШЕВА, заезжая актриса областного театра
СЕМЕН АРХОНТОВ, блюститель нравов, тоже сторож, сменщик Рогнедина

Картина первая

Гримерная клуба глухой деревни Островки. Актриса областного театра Виолетта Грушева ввиду отсутствия транспорта вынуждена заночевать здесь после выездного концерта.
Усталая Грушева разгримировывается и брезгливо
осматривает топчан, на котором ей придется спать.

ГРУШЕВА. ( В костюме Клеопатры) Господи, занесет же черт в такую глухомань. Телефон не работает, председатель сельсовета третьи сутки пьян. Сборов никаких. Во всем зале пять старух да три алкоголика.
Буркин ускакал к какому-то леснику за самогоном и пропал. Антрепренер, называется! С Буркиным больше никуда! Старая развалина! Рухлядь! Оставил меня одну, в глуши, без копейки в кармане.

Где-то воют то ли волки, то ли собаки. Грушева испуганно крестится. Достает из реквизита бутылку дешевого коньяка и допивает остатки.

ГРУШЕВА. Буркин! Сволочь! (Глядится в осколок зеркала)
Привет, Клео! Ты сегодня была прекрасна как никогда. Моя милая, моя единственная Клео! Все предано, все продано. И только мы с тобой еще барахтаемся в этой грязи. Буркин, Клео, нас предал. Попользовался мной и бросил. ( Всхлипывает. Потом обнажает плечи. Смотрит в зеркало) А мы еще очень ничего... (Видит в зеркале угрюмую рожу Григория Рогнедина. Визжит) ...А-а-а-а-а!!!..
ГРИГОРИЙ. ( Угрюмо) Потрясен вашим талантом. Заглянул выразить свою признательность и благодарность.
ГРУШЕВА. Как вы здесь очутились? Кто вам позволил?
ГРИГОРИЙ. Охраняю ваш сон. По поручению напарника вашего. Я ему стакан самогона налил, он мне вас и сдал на попечение. А сам в лес подался, на делянку. Там у нас гуляют. С цыганами.
ГРУШЕВА. Буркин?
ГРИГОРИЙ. Не имею чести знать. В спектакле вам подыгрывал. По пьесе великого английского драматурга Уильяма Шекспира. Слабака и слюнтяя изображал.
ГРУШЕВА. Вы кто?
ГРИГОРИЙ. Рогнедин. Сторож клуба. Любитель театра.
ГРУШЕВА. (Вскакивает) Слушайте, вы! Немедленно отвезите меня туда, к Буркину! Иначе я буду кричать! В суд подам!
ГРИГОРИЙ. Это конечно. Это ваше полное право. Но отвезти я вас никуда не могу.
Потому что всю жизнь ждал. Этого случая всю жизнь ждал.
ГРУШЕВА. (Испуганно) Какого случая?
ГРИГОРИЙ. Любви.
ГРУШЕВА. Вы что, ...пьяны?
ГРИГОРИЙ. Нет. Об этом не беспокойтесь. Только с вашим напарником чуть пригубил. Мне напиваться ни к чему. Я от другого пьян.
Я всю жизнь о вас мечтал. У меня жизнь корявая получилась. Что тут у нас? Пустыня. Душе притулиться не к чему. Дебош да телевизор. И тот с помехами. Мастера из города вызывали. Антенну специальную ставил. Снесли, варвары.
С тех пор я библиотекарем устроился. И сторожем в клубе по совместительству. Надо мной все смеются. Мужик - и библиотекарь. Я тут один. Вас там в городе много, а я тут один. Били меня, учили. Бабами соблазняли, вином. Все вытерпел. Не загубил душу. Ждал. Тебя ждал. Клеопатра.
ГРУШЕВА. Но постойте... Я не понимаю. Это недоразумение.
Я устала. Оставьте меня. Какое мне дело до вашего этого всего? Мне нужно выспаться и поскорее уехать отсюда. У меня голова идет кругом.
ГРИГОРИЙ. Выпьем?
ГРУШЕВА. Убирайтесь.
ГРИГОРИЙ. Пейте. Это самогон.
ГРУШЕВА. Не буду.
ГРИГОРИЙ. Я вас ударю. (Пьют).
ГРУШЕВА. Долго вы собираетесь надо мной издеваться?
ГРИГОРИЙ. Хочешь, чтоб я ушел?
ГРУШЕВА. Да. Немедленно.
ГРИГОРИЙ. Что ж. (Ухмыляется и растворяется в ночи)

Грушева этого не ожидала. Она оглядывается, хватает свои вещи и спешит к двери. Распахивает дверь. Воют волки. Грушева в ужасе захлопывает дверь и бросается на топчан. В окне гримерной появляется морда огромного волка. Грушева визжит и закрывает лицо руками.
Входит Григорий.

ГРУШЕВА. Где? Где вы были?
ГРИГОРИЙ. Воздухом дышал. Космосом. Курил. Думал о смерти.
ГРУШЕВА. Не уходите.
ГРИГОРИЙ. Ясное дело. Куда я от вас?
ГРУШЕВА. Вы слышали? Это волки?
ГРИГОРИЙ. Природа. Садись поближе, страх и уйдет.
ГРУШЕВА. Зачем я согласилась? Зачем поехала? Голодала бы лучше в своей коммуналке. По крайней мере, среди людей.
Все разладилось, все рассыпалось. И Буркин предал. И отпускные в театре не дали. А тут волки. Может, выйти в окно, раскинуть руки и ждать... когда они кинутся мне на белую грудь.
ГРИГОРИЙ. Грудь у тебя, как из мрамора. И глаза теплотой светятся.
ГРУШЕВА. (Глядит на него) А вы... тоже милый. Соскучилась я по добрым словам. Мало их у меня в жизни было.

Опять воют волки.

ГРИГОРИЙ. Потешаются над кем-то. Звери.
ГРУШЕВА. Вы не боитесь?
ГРИГОРИЙ. Чего же бояться? Или ты его, или он тебя. Все по честному.
ГРУШЕВА. Вы мужественный. А я трусиха.

Пауза. Грушева внимательно смотрит на Григория. Потом обреченно расстегивает несколько пуговиц на платье, обнажая красивую грудь. Снова смотрит на Григория.
Григорий отрицательно мотает головой.

ГРУШЕВА. (Смущенно) ...И что же мы теперь будем делать?
ГРИГОРИЙ. Мне нужно по любви. (Достает из целлофанового пакета мухомор) Мухомор. Свежий. Я хочу, чтоб ты эту ночь на всю жизнь запомнила. Ты не женщина. Ты Клеопатра.
Теперь смотри. (Ест мухомор и запивает самогоном) К утру я помру. Но эта ночь будет наша. Отдай мне теперь всю свою любовь, до капли. Таких ночей больше у тебя не будет.
ГРУШЕВА. Господи... Может, за "Скорой" побежать?..
ГРИГОРИЙ. Цыц. Слушай, что я говорю. Нет у меня времени на "Скорые" и прочие шалости. Раздевайся.

Грушева раздевается.

ГРИГОРИЙ. За дверью таз с дождевой водой. Омой мне ноги.
Грушева послушно приносит таз с водой и омывает Григорию ноги.

ГРУШЕВА. Боже мой. (Обнимает его ноги) Сон какой-то... Единственный мой, я твоя раба...
ГРИГОРИЙ. Расстилай постель.
ГРУШЕВА. Любовь моя.
ГРИГОРИЙ. Поживей, Клеопатра.
ГРУШЕВА. Ты любишь меня?
ГРИГОРИЙ. Зачем же я мухомор ел?

Гаснет свет.

Картина вторая

Утро. Грушева блаженно спит на топчане.
За столом сидят и пьют самогон Григорий и его сменщик, местный блюститель нравов, Семен Архонтов.

СЕМЕН. Успел все-таки?
ГРИГОРИЙ. Успел.
СЕМЕН. Поздно мне твоя Клавдия сказала, что в клуб актеры приехали. Сейчас сама сюда прибежит. (Смотрит на Грушеву) Хороша, стерва.
ГРИГОРИЙ. Божественна.
СЕМЕН. Прикрой хоть ее, жалко. Никак ты Григорий не угомонишься.
ГРИГОРИЙ. Природа. Кому что. Тебе мораль, мне любовь.
СЕМЕН. Сопротивлялась?
ГРИГОРИЙ. Любила.
СЕМЕН. За Клавдию обидно.
ГРИГОРИЙ. Стерпит, если любит.
СЕМЕН. Хороший самогон. На мухоморах?
ГРИГОРИЙ. На мухоморах.
СЕМЕН. Целебный.
ГРИГОРИЙ. Ну, я пойду. Счастливого дежурства. Ночью что-то волки опять шалили.
СЕМЕН. Ничего. Я привычный.
ГРИГОРИЙ. Пойду. Отлежаться хочу. Брюхо болит. И сердце. Прости нас, Петрович.
СЕМЕН. Да ладно. Все не без греха. (Снова смотрит на Грушеву) А хороша!.. Горожанка!

Григорий, последний раз грустно взглянув на Грушеву, уходит.
Семен раскрывает окно. Грушева просыпается. Видит Семена, вскрикивает и прикрывается одеждой.

ГРУШЕВА. Что вы тут делаете?.. Где Гриша?..
СЕМЕН. Нету больше Гриши.
ГРУШЕВА. Как?
СЕМЕН. А так. Забудь о нем, девонька. Пойдешь лесом по тропинке, два километра. Потом проселком. Там автобус ходит. До райцентра. Скажешь актриса - даром довезут.
Эх, молодежь. Скромнее жить надо.

Грушева хватает свои вещи и убегает.
Через несколько часов Грушева трясется в стареньком "ПАЗике", по щекам ее текут слезы.


Картина третья

Григорий во дворе собственного дома качается в гамаке и читает Шекспира. Нога его закована в колодки, увесистая цепь тянется в дом.
У калитки появляется сменщик Семен.

ГРИГОРИЙ. (Читает книгу)
"... О солнце! Мне уж больше не увидеть,
как ты восходишь. Счастье и Антоний
здесь, расставаясь, руки жмут друг другу.
Вот он - конец. Приверженцы мои,
отказа не слыхавшие ни в чем,
лизавшие мне пятки по-собачьи,
сиропом растеклись и влить спешат
нектар в цветенье Цезаря. А кедр,
который поднимался выше всех,
стоит с ободранной корой. Я предан.
О лживая египетская тварь!..
О колдовство! Ей стоило взглянуть -
и я бросал свои войска в сраженья.
Подумать, что ее объятья были
венцом моих желаний, целью жизни!
И вот она, как истая цыганка,
меня мошеннически обыграла,
и нищим стал я. Эрос! Эй, ко мне!"
СЕМЕН. Тут я. Гриша, слышь, Гриш. Я к тебе за куревом.
Подь-ка сюда.
ГРИГОРИЙ. (Хмуро) Не видишь? Не могу.
СЕМЕН. Опять...заковала?
ГРИГОРИЙ. Опять.
СЕМЕН. А ты бы не давался.
ГРИГОРИЙ. Не дашься ей. Сто килограмм живого весу и кулачищи, как у ее дядьки Кольки-кузнеца. Порода. В свою родню пошла.
СЕМЕН. И как ты теперь?
ГРИГОРИЙ. Ничего. Через день на смену. Выпустит.
СЕМЕН. Любит она тебя.
ГРИГОРИЙ. Прибьет когда-нибудь. Все всех любят. Только никому от этого не легче.
Я вот что думаю, Семен. В город я подамся, в артисты.
СЕМЕН. Поймает.
ГРИГОРИЙ. Не поймает.
СЕМЕН. Тогда там пропадешь.
ГРИГОРИЙ. Вот там пропаду. А здесь разве не пропадаю?
СЕМЕН. Здесь ты, Гриша, живешь. Здесь ты, как сыр в масле. Здесь она тебя балует, лелеет, чудить позволяет.
А там ты без нее - как щенок в океане.
ГОЛОС ЖЕНЫ ИЗ ДОМА. (Сурово) Григорий! Кого еще там принесло?
СЕМЕН. Никого... Это я, Семен... За куревом приходил... Я так, ненароком... Уже исчез, Клава, уже исчез... (Исчезает)

Занавес

Hosted by uCoz